Сол Беллоу - Жертва

— Я хотел у него кое-что выяснить… посмотреть, что он мне скажет. Поможет ли насчет одного человека.

— О ком хлопоты?

— Это ведь не важно о ком, правда?

— Предположим, не важно. Пожалуйста, можешь не говорить. — И было, кажется, уже раздражение у него в голосе.

— Какая тебе разница, кто это?

— Я хотел помочь, потому спросил. И не намерен с тобой тут качать права. Тем более ты под градусом. Я видел, как ты употреблял.

— Ах, у тебя была тысяча возможностей помочь, — вздохнул Левенталь.

— A-а, так это тот, наверно, ну как его, который тебя изводит. — Гаркави даже захохотал при этом своем счастливом озарении. — Он, да?

Левенталь тупо кивнул.

— И зачем эти тайны?

— Нет никаких тайн, — буркнул Левенталь.

— Но помощь — в чем состоит? Чего ему надо? Не представляю, Шифкарт тут при чем.

— Ну, понимаешь, Дэн, Олби заинтересован в сценарной работе, и раз он тогда меня рекомендовал у Дилла, он хочет, чтоб я его тоже представил Шифкарту, поскольку тот связан с кино. Я как бы обязан.

— Но ведь Шифкарт, учти, ни малейшего отношения не имеет к сценариям. Он по части актеров, талантов.

— Олби считает, что у него, наверно, есть связи. По-моему, бред, но он попросил, и я… По правде тебе сказать, Дэн, я уж и не знаю, что думать. У меня свои сомнения. Но он мне устроил ту встречу с Редигером. И я подумал — ладно, пусть он встретится с Шифкартом. Я что, отвечаю за Шифкарта? Я выкажу свои добрые намерения и отплачу за одолжение. И так далее. В таком духе.

— Не верю. По-моему, он тебя затягивает в какую-то ерунду.

Кактус миссис Гаркави, стоявший за спиной у Левенталя, мазнул его по волосам, Левенталь зажмурился, отдернул голову.

— Но как ему удалось скормить тебе такую чушь? И откуда он пронюхал про Шифкарта?

— Просто он был у меня, увидел визитную карточку.

— Ага, значит, все наведывается. Значит, ты его поощряешь. Мы же, по-моему, пришли к заключению, что он ненормальный.

— Это ты пришел! — Левенталь взвился, замахал руками. — Только ты! Это ты говорил. С тетей своей его сравнивал.

— С тобой сегодня просто невозможно разговаривать. Мы оба пришли к общему заключению.

— Нет! Нет! — Левенталь и слушать не хотел. — Абсолютно отрицаю! Абсолютно!

— И с чего я это взял, если ты ничего такого не говорил? Ну пойми. Я же не видел этого типа. И в чем дело? Какая тебя муха укусила? Я вижу, тебя черт-те куда повело. Ты, естественно, употребил; возможно, это отчасти объясняет твое дикое поведение. Да, дикое. Я всегда знал — ты не умеешь себя поставить. Вижу, он тебя вынудил-таки плясать под свою дудку. Он к тебе заглядывает, ты заводишься, стоит о нем заикнуться, ты готов послать его к Шифкарту…

— Куда угодно готов послать, только бы глаза мои его больше не видели, — простонал Левенталь.

— Ну вот, разве ты стал бы такое говорить, если бы элементарно не вляпался. И я же вижу, ты недоговариваешь; не надо быть специалистом по чтению чужих мыслей, чтоб это понять. Должен тебе напомнить, ты встал на опасную дорожку, и всё, и больше я ничем не могу тебе помочь. Ты не маленький мальчик…

— Дэн, ты знаешь Шифкарта. Это нужно сделать. Скажи мне… — Он схватил Гаркави за руку.

— Сам с ним разбирайся.

— Да, хорошо, я только хочу тебя попросить…

— Пошли, пора. Нас ждут. Завтра это обсудим, когда ты проспишься и захочешь поговорить со мною начистоту.

Гости, сплошь мужчины, сняв пиджаки, сидели на стульях с высокими спинками. В дверях кухни с миссис Гаркави разговаривал мистер Шлоссберг, только что с улицы, еще в пальто. Левенталь поздоровался, Шлоссберг ответил: «Здравствуйте», — но, кажется, не узнал.

— На Четырнадцатой, недели две назад, — напомнил Левенталь.

— С памятью у него не очень, — шепнул Гаркави. И потащил Левенталя к ряду стульев перед закусками.

Напротив себя за столом Левенталь опознал обладателя красных рук, которые наблюдал за картами. Фамилия его была Каплан, лицо, как и руки, красное и растресканное. Синие глаза остро косили, будто, Левенталю подумалось, он сверлил взглядом небо и вывихнул их. Вот как раз он поднял стакан бренди:

— Ну, выпьем!

— Выпьем, — поддержал чей-то голос. — За встречу в Иерусалиме!

И — голос Юлии:

— В прошлом году мы устраивали детский праздник. Это просто невозможно выдержать! В этом году решили собрать взрослых.

— Может, к еде приступим? — спросил Голдстон.

— Надо бы торт сначала поставить, — объясняла миссис Гаркави, — они там в кондитерской подхалтурили. Вся глазурь прилипла к бумаге. Уж мы постарались его привести в божеский вид.