Аугуст Гайлит - Тоомас Нипернаади

- Нет, миллион крон, - равнодушно ответил Нипернаади. - Половину завещал отец, а другую я сам добавил. Пусть полежит в банке, когда понадобится, будет где взять.

- Будет где взять? - с завистью повторил Кюйп. - Хороший был у тебя отец, черт побери, замечательный. А мой отец после смерти оставил мне два веника, два высохших неиспользованных веника и ничего больше — ни самой малости, даже поношенного пиджака не получил, даже сапог, даже потрепанной шапки у него не было. Это что-то страшное, когда человек помирает в такой бедности, что наследнику, и заметь, единственному наследнику, приходится самому покупать и гроб и все прочее для похорон. Рехнуться можно, как подумаешь об этом. Столько расходов, трудов и горя, а за все это тебе, бедняге — два высохших веника. Это же адская насмешка, измывательство над человеком. И если у тебя в кармане нет и нескольких центов, скажи, куда ты сунешься с этими двумя банными вениками? Нет, твой отец был ангел, верно, бог приготовил ему там на небесах достойное местечко. Целых полмиллиона крон оставил тебе? И после этого гоняешь паром, ты — простой паромщик?

- Какой дьявол сказал тебе, что я паромщик? - разозлился Нипернаади.

- Ах, какой дьявол мне сказал? - повторил Кюйп. - Значит, ты — осушитель болот?

- Глупости, я прежде ни одного болота не видал.

- Но ты же обещал осушить Маарла, будто блюдо вверх дном опрокинуть?

- И я это сделаю, тут никакого умения не надо, в наше время с этим справится любой мальчишка.

Кюйп вдруг посерьезнел.

- Брось ты это болото, - прошептал он. - Анне-Мари этого хочет. Ты мой друг, поэтому я тебя предупреждаю: если Анне-Мари прознает о твоих намерениях, плохи будут твои дела. Она баба крутая и злющая, упаси бог с нею схлестнуться!

Нипернаади рассмеялся, он все подливал Кюйпу, а сам вообще не пил.

- Нет, ты не смейся, - говорил Кюйп, - она тут такое откалывала. Кто через цыган ворованными лошадьми промышляет? Думаешь, я или Яйрус? Очень мне нужно связываться, схлопочешь пять-шесть лет тюрьмы, а я не из тех, кому хочется сесть. Мое дело должно быть чистым и честным: купил свою водку, заплати свои денежки и привет! А то, что я в тот раз спрашивал тебя про контрабандный спирт, ничего не значит, сам знаешь, времена трудные, налоги большие, ну и хоть пару центов надо отложить! Но конокрадством я не занимаюсь, это из всех краж самая скверная. Куда спрячешь такое здоровенное да еще и ржущее животное? Это ведь не бумажник, сунул в карман и нет его. А Яйрус? Яйрус был честный мужик, работал у себя на поле, зимой бревна возил и о чужом добре слышать не хотел.

- Значит, Анне-Мари? - удивился Нипернаади.

- Она самая! - отозвался со вздохом Кюйп. - А Яйрус взял вину на себя, и присудили ему три года. А знаешь, как это случилось? Ну, сумасшедшая! - Один пьянчуга надрался тут как свинья, посадили мы его на телегу, лошадь кнутом стеганули — пусть себе домой идет, а он здесь неподалеку жил. А это Анне-Мари кралась за ним как кошка, и пока хозяин спал мертвецким сном, выпрягла лошадь и привела домой. Средь бела дня, на глазах у людей. Пришла с ней домой и отвела на болото. Понятно, хотела еще в тот же день отправить ее с цыганами подальше, да на ее след уже напали. И когда дошло уже до того, что можно было на вора пальцем показать, тут уж не отбрыкаешься — не поможет. Лошадь вернули хозяину, а все вину Яйрус взял на себя, сказался вором. Боже ж ты мой! Как они его избили, облепили будто пчелы, и всякий старался поддать побольнее.

- И что же Анне-Мари? - спросил Нипернаади.

- Анне-Мари орала в амбаре, не из сочувствия, а от злости, что добрались до ее лошади. Вот такая она. И поклялась отомстить.

- А клятву выполнила?

- Откуда я знаю! - неожиданно крикнул Кюйп.

Хотел было встать, да ноги не держали его. Снова сел на лавку, улыбнулся, выпил несколько рюмок подряд.

- Дела у того хозяина пошли неважно, - проложил Кюйп после паузы. - Посыпались на него одно несчастье за другим, и теперь он живет уже не в нашей волости. Продал хутор чужаку и решил уехать. Вот я тебе и толкую, не возись ты с этим болотом, узнает Анне-Мари, набросится на тебя как волчица.

- Зачем же ты держишь ее под своей крышей? - спросил Нипернаади. - Даже в жены взял, бродите вдвоем по лесам радостные и гуляете по лугам? Что тебе мешало давно уже выгнать эту ведьму?

Тут Кюйп плутовато взглянул на Нипернаади.

- У нас с Яйрусом такой уговор, - снова разоткровенничался он. - Когда Яйруса уводили, он мне и сказал, чтобы я позаботился о его жене. А чтобы она совсем по рукам не пошла, пусть, говорит, я буду ей мужем и защитником, пока он сам не освободится и не вернется домой.