Аугуст Гайлит - Тоомас Нипернаади

Далеко-далеко, за морями за лесами живет владетельный князь Капуртальский, знаменитый магараджа. Может, ты уже слышала о нем? У него огромные замки, а бесчисленные семейства рабов, как проворные муравьи, тащат ему сокровища со всех сторон света. Точно реки, речушки и ручьи, по лесам и горам стекаются богатства в его кладовые. Груды жемчуга и бриллиантов теснятся там, как кочки у нас на болотах. Ах, Анне-Мари, увидишь эти драгоценные камни и с непривычки ослепнешь, онемеешь — так они сверкают и переливаются в сокровищницах друг возле друга — будто цветут расчудесные цветы. И есть у Капуртальского магараджи дочь Энелеле, такая маленькая и нежная, словно расцветающая фиалочка. Она ходит танцуя, подпрыгивая, в жемчужных ожерельях, как в нитях лунного серебра. И вдруг одолела ее какая-то хворь. Не слышит больше владетельный князь смех своей Энелеле, смок ее радостный щебет — спит остывшая и недвижная бедняжка Энелеле. Никто не в силах ее излечить, никто не знает лекарства от этой болезни. Самые знаменитые врачи со всего света ходят на цыпочках, рвут на себе волосы, словно сорняки с грядок, жуют в задумчивости свои длинные седые бороды, будто кончик кнута. Осунулся великий князь от такой печали, не ест, не пьет, не приклоняет головы на мягкую подушку, глаза точно у быка налились кровью от ярости и отчаяния. И велел он тогда взять шестьсот самых знаменитых в своей стране людей и обезглавить их — им в наказание, остальным в назидание, велел устроить торжественные моления — ничего не помогает: холодна и недвижна лежала на своем ложе маленькая фиалочка Энелеле. И тогда, высохший от печали, как пустой мешок, Капуртальский магараджа велел возвестить по всему свету: кто спасет бедную Энелеле — получит в наследство его трон, всю его власть, сокровища и Энелеле на счастье и благословение.

И вот уже потянулись длинные караваны белых слонов, и везут они на своих спинах самых богатых, самых могущественных князей мира в белых и черных тюрбанах. И вот уже мчат из дальних стран в Капурталию поезда, пароходы и потоки верблюдов. И едет среди роскоши и блеска претендентов Тоомас, парень с севера по фамилии Нипернаади, едет на костлявой кляче, и никакого тебе блеска, смиренный, в жалкой одежонке рабочего человека. Да, видно, знает, что умен и обладает колдовской силой: усмехается себе на издевки, насмешки, словно и не замечает уколы — такой уж он есть северянин из далекой страны лесов и рек. И когда настал час, когда мудрецы со всего света ничегошеньки не сумели сделать, парень тоже попытал счастья. Ничего он такого не делал- рассказывал больной о своих лесах и лугах, о белых ночах и жарких днях, о пенных речных водопадах и таинственности болот... И гляди-ка! - Энелеле поднимается, встает со своего хладного ложа, и вот уж фиалочка — божья коровка весело, заливисто-звонко смеется — вот она, благодарение богу, и здорова!

Владетельный Капуртальский князь, богатейший магараджа, бьет себя в грудь, как в гремучий барабан: на, говорит, бери все, что у меня есть, можешь вдобавок и меня взять к себе в оруженосцы. И все, кто были вокруг, все князья, мудрецы и знаменитости, все повержены во прах, кто на спине, кто на карачках, кто на заднице. Так бы и завыли от зависти и злости, да где там, боятся, глазищами вращают и помалкивают.

А северянин тот, по имени Тоомас, как раз и говорит: извините, мол, господа, ведь я же ничего не требовал! Не хочу я и малой толики вашего богатства, потому что сам я в тысячу раз богаче: у меня на севере качаются леса и кричат, пролетая над ними, дикие гуси. Есть у меня луга с цветущими незабудками, прельстительней, чем груды ваших рубинов. Есть у меня на севере нивы, и когда ветер поглаживает их налитые золотом головы, кажется, будто море шумит. И есть у меня солнце, оно сияем и сверкает даже в полночь.

Вот как, удивляются, и солнце — тоже твое, и сияет даже в полночь? Вот так, отвечаю, сияет даже в полночь. Правда, нет у меня еще избушки, где приклонить свою головушку, маленькой такой избушки, ну да настоящий мужчина и с этим справится! А от вас мне ничего не нужно, я пришел-то в свое удовольствие да ради миленькой Энелеле. Если позволите, я захвачу только маленький подарочек на память! И я снимаю туфельку с ножки Энелеле, кладу ее в нагрудный карман и сажусь на своего коня. Прощайте и будьте здоровы! - говорю.

Так и было на самом деле, я могу поклясться перед самим господом богом и его высокочтимыми епископами! Это произошло со мной позавчера ночью, а в доказательство в моем нагрудном кармане осталась крошечная туфелька. Взгляни сама, вот она...