Сурат - Автопортрет с отрезанной головой или 60 патологических телег

Когда покойник возвращался из этой чудесной страны, которая была ближе, чем то место, в котором он находился, и видел за окном Засранцева, провозглашающего манифесты справедливости, или привязанного к дереву человека, который, хотя и был свободен от той справедливости, но не был свободен от веревки и других ограничений, которые мешали ему нормально обставить мебелью свою хату, одеть прилично свою бабу и приятно общаться с друзьями детства за чекушкой лимонада, за которую тоже нужно было платить, его снова душили слезы. Все это было невероятным образом закручено в одну большую систему, частями которой являлись такие противоречивые компоненты, как Засранцев и покойник, привязанный вор и хатха-ежик — и никто не мог выйти из этой тусовки. “Самые лучшие ситуации, — любил повторять хатха-ежик, — это безвыходные ситуации, потому что именно в них проявляется естественная сущность человека, не как реакция, а как единственно возможный вариант. Что можно сделать, если ничего сделать нельзя? Расслабиться и наблюдать то, что происходит!”

Через сорок минут Засранцев устал, толпа разошлась и вор был отпущен на свободу. Он шел домой, простодушно радуясь тому, что так легко отделался, и даже не подозревая о реальных масштабах того, насколько его обманули.

Скажу сразу — все кончилось хорошо. Это для тех, кто от неизвестности сильно напрягается. Ну, в смысле, когда не знаешь уже — чего ожидать, это как-то не по-человечески, в общем. Петя Самсонов, про которого идет речь, никогда, честно говоря, и не напрягался по этому поводу, будто попой чувствуя, что все будет путем. А когда я ему сказал, что он — пятнадцатое воплощение Кришны, Петя даже бровью не повел. Просто достал лист бумаги, гелиевую ручку — и написал свой очередной дурацкий стих. Он их всегда пишет, а куда девает — неизвестно. Должна быть гора бумаги, а квартира у него пустая, я там был не один раз и даже как-то ночевал на балконе. Как раз в то утро, когда я там проснулся, к Пете приехала тетя Женя из Волгодонска, моторист штукатурной станции и свидетель Иеговы в одном лице. Она привезла с собой два чемодана с вареньем, грибами и миссионерскими журналами “Сторожевая башня”, “Пробудитесь!” и пр. Пете пришлось их все перечитать, поэтому очень скоро он понял, что Иисус его больше не любит. Меня тетя Женя по ходу дела припахала переносить банки с вареньем на петрухин балкон и втянула в дискуссию о Порфирии Иванове, который считал, что плеваться нельзя и сопли тоже лучше потихоньку проглатывать. А так — ничего был дедушка. Поэтому я решил срочно слинять к себе в покойницкую и не показываться здесь с недельку или больше.

В следующее воскресенье Петя уже сам пришел ко мне с синими кругами под глазами и сообщил, что стал сатанистом, кроме шуток. Он уже даже принес в жертву Сатане пойманную во дворе земляную жабу И ТЕПЕРЬ НАСТАЛ ЧЕРЕД ТЕТИ ЖЕНИ. Я спросил, неужели она так его достала?! но он только посмотрел на меня — и стало ясно, что достала в натуре. Он взял кухонный нож и искромсал мне большой палец, чтобы я подписал договор о добровольной передаче своей души в собственность дьявола, и мы стали думать, как принести тетю Женю в жертву.

Петя сказал, что физическая смерть в данном случае не подходит, потому что мокруха она и в Африке мокруха, значит придется убивать морально. Не особо раскидывая мозгами, мы решили тетю Женю изнасиловать. Надругаться в особо извращенной форме и спросить, ну и где же был твой Бог, который тебя так любит?

Мы были слишком наивны и не догадывались, что тетя Женя тоже не лыком шита.

Петя не заметил никакой перемены в ее поведении, но с тех пор, как она приехала в наш мухосранск, собрания братвы по фанатизму больше не приносили радости ее пылающему сердцу. Мои любимые читатели, настоящие грязные извращенцы, уже давно догадались, в чем дело. В свои пятьдесят шесть лет тетя Женя наконец-то утратила веру и влюбилась в собственного племянника, которого когда-то носила на руках, в Петю Самсонова.

Ей было очень стыдно, но по ночам ее стали посещать эротические сны. Днем она водила Петю по сходкам различных христианских сект, диагностиков кармы, порфироивановцев и прочих баптистов, а Петя и не догадывался об истинной причине этой пытки.

Он готовился к выполнению своей богохульной миссии. Купил три (на всякий пожарный) презерватива — зеленого, красного и телесного цветов, украл со двора бельевую веревку и одолжил у соседки медицинский пластырь, чтобы заклеить тете Жене рот в момент надругательства.