Кэтрин Мэнсфилд - Рассказы

Вдруг она подняла глаза. На столе стояли сандвичи, пирожные, булочки, все это было не съедено, все испортится. Ее осенила блестящая мысль.

— Я придумала, — сказала она. — Мы наложим в корзину всяких вкусных вещей и пошлем бедняжке. Во всяком случае, это будет необыкновенное угощение для детишек. Вы согласны? И к ней, конечно, придут соседи. По крайней мере, ей ни о чем не придется заботиться. — Она вскочила. — Лора, принести мне большую корзину из стенного шкафа под лестницей.

— Мама, ты думаешь, что это действительно будет хорошо? — сказала Лора.

Как странно, что она снова смотрит на вещи как-то совсем иначе, чем все. Посылать объедки, оставшиеся после пикника! Может ли это быть приятным несчастной женщине?

— Ну, конечно! Что с тобой сегодня? Два часа назад ты требовала, чтобы мы сочувствовали этим людям, а теперь…

Ну хорошо! Лора побежала за корзиной. Миссис Шеридан наложила в нее всякой всячины, наполнила ее доверху.

— Отнести сама, дорогая, — сказала она. — Иди в этом платье, не переодевайся. Нет, — погоди, — вот тебе лилии, возьми и их. Людям этого сословия очень нравятся лилии.

— Но стебли испачкают ей кружевное платье, — сказала практичная Джоз.

— Это верно. Разумное замечание. В таком случае — только корзину. Подожди, Лора! — Мать вышла вслед за ней из палатки. — Смотри, ни в коем случае…

— Что, мама?

«Нет, лучше не наводить девочку на такую мысль».

— Ничего. Ступай!

Когда Лора вышла из садовой калитки, уже начало темнеть. Большая собака бежала рядом с ней как тень. Впереди белела дорога; внизу, под холмом, мрак окутал убогие домишки. После такого шумного дня тишина казалась особенно ощутимой. Вот она идет туда, вниз, где лежит мертвый человек, и не может даже представить себе, что сейчас увидит его. Почему? Она остановилась на минуту. И почувствовала, что поцелуи, веселые голоса, звон ложечек, смех, запах измятой травы все еще наполняют ее душу. В ней не было места ни для чего другого. Как удивительно! Она взглянула вверх, на бледное небо, и единственной ее мыслью было; «Да, пикник удался на славу!»

Но вот дорогу пересекла улочка, темная, пропахшая дымом. Лора свернула. Ее обгоняли женщины в платках, мужчины в кепи. Кое-где мужчины стояли, прислонившись к изгороди; у порогов играли дети. Из жалких домишек доносились негромкие голоса. Порою слабый свет мерцал в каком-нибудь окне, и там, словно краб, ползала тень человеческой фигуры. Опустив голову, Лора быстро шла по улице. Она жалела, что не накинула пальто. Каким ярким пятном кажется ее платье! И эта большая шляпа с бархатной лентой, — ах, почему она не надела другой шляпы! Люди, наверное, смотрят на нее. Конечно, смотрят. Напрасно она пришла сюда; она все время понимала, что этого не следует делать. Не вернуться ли ей назад хоть теперь?

Нет, слишком поздно. Вот и дом. Наверно, это тот самый. Кучка людей чернеет у входа. Возле калитки на стуле сидит дряхлая-дряхлая старуха с костылями и пристально куда-то смотрит. Под ногами у нее постлана газета. Когда Лора подошла ближе, все умолкли: люди расступились, словно ждали, словно были уверены, что она придет.

Лора страшно волновалась. Отбросив бархатную ленту на спину, она спросила какую-то женщину:

— Скажите, пожалуйста, это дом миссис Скотт?

— Да, милая барышня, — сказала женщина, как-то странно улыбаясь.

Ах, скорей бы уйти отсюда! Она даже прошептала: «Господи, помоги!», прежде чем двинуться по узенькой тропинке и постучать в дверь. Уйти от этих устремленных на нее глаз. Или хотя бы закрыться чем-нибудь— даже вот таким платком, как у этих женщин.

«Я только передам корзину и сейчас же уйду, — решила она. — Не стану даже ждать, пока ее опорожнят».

Дверь отворилась. Маленькая женщина в черном возникла перед ней во мраке.

— Вы миссис Скотт? — спросила Лора и ужаснулась, когда женщина сказала:

— Войдите, пожалуйста, мисс!

И закрыла входную дверь.

— Нет, — сказала Лора, — я не буду заходить. Я только хочу передать вам эту корзину. Мама прислала…

Маленькая женщина в темном коридоре, казалось, не расслышала ее.

— Сюда, сюда, пожалуйста! — сказала она заискивающим голосом, и Лора побрела следом за ней.

Она вошла в маленькую, низенькую, бедную кухоньку, освещенную коптящей лампой. У очага сидела женщина.

— Эм, — обратилась к ней та, что привела Лору. — Эм! К нам пришла молодая леди. — Она повернулась к Лоре и добавила многозначительно: — Я ее сестра, мисс. Прошу извинить ее.