Ролан Пети - Автобиография. Вместе с Нуреевым

«Наступил день, когда танцовщики Уфимской оперы предстали перед комиссией по отбору на башкирскую декаду. Все были готовы – и артисты, и комиссия, за одним исключением: по неизвестной причине отсутствовал исполнитель сольной партии в балете, которую предстояло исполнить. Тогда директор вышел на сцену и созвал всех артистов. Он объяснил положение и спросил, не согласится ли кто-нибудь станцевать эту партию, чтобы просмотр все же состоялся. Такая ситуация часто встречается в романтической литературе или в кино. Не помню толком, как все произошло; почти не сознавая, что делаю, я поднял руку и вышел вперед. После короткой беседы с балетмейстером я вышел на сцену и станцевал. После этого выступления поездка в Москву была мне обеспечена.

В Москве, может быть, из-за переутомления или перевозбуждения, а, может быть потому, что я еще не привык к жизни профессиональных танцовщиков, к изнурительному ритму их работы (в день приезда у нас было три репетиции), я был слишком напряжен. После пируэта я неудачно приземлился и растянул пальцы. Ноги вскоре так распухли, что я не мог надеть на них даже обычную обувь, не говоря уже о балетных туфлях».

Сколько еще будет в его жизни огорчений, досадных ситуаций, предательства, сколько боли придется ему перенести! Но тогда случившееся показалось Рудику настоящей катастрофой. Долгожданная, можно сказать, выстраданная удача отворачивалась от него. Ну, уж нет! Ни за что на свете!

«Через неделю я был уже здоров и отправился в класс знаменитого Асафа Михайловича Мессерера, танцовщика Большого театра и одного из самых известных в России педагогов. Его класс усовершенствования артистов балета ежедневно посещала Галина Уланова. Мессерер велел подождать конца занятий, чтобы устроить мне просмотр. Однако вскоре его вызвали по какому-то срочному делу, и он так и не вернулся. Я ждал, ждал и готов был уже разрыдаться.

На следующий день мне повезло больше. Мессерер куда-то уехал, и для просмотра назначили другого педагога. В конце просмотра тот сказал, что, если я хочу поступить в Московское хореографическое училище, по его мнению, меня могут принять сразу в восьмой класс. Это было почти чудо.

Однако в те дни училище при Большом театре не имело общежития. Молодые танцовщики, посещавшие занятия, должны были жить в городе на собственные средства. Как я мог оплачивать питание и жилье в Москве? А в Ленинградском училище общежитие уже существовало».

И вот, спустя годы Москва снова позвала его. Большой театр гостеприимно распахнул свои двери. Для другого танцовщика, артиста это было бы пределом мечтаний.

«Когда директор Кировского узнал, что я в городе, он вызвал меня к себе и спокойно сказал: “Зачем вы ставите себя в такое глупое положение, Нуреев? Вопрос о вашем увольнении из нашего театра никогда не вставал. Распаковывайте вещи и оставайтесь с нами. Ваша зарплата ждет вас!”».

Что это было? Рудик разумно решил: вопросов лучше не задавать.

Меж тем в Ленинградском театре оперы и балета, как и в жизни Рудольфа, предстояло грандиозное событие – балет-спектакль «Лауренсия» [18] Балет Александра Крейна, либретто Евгения Мандельберга по драме Лопе де Вега «Овечий источник». , в котором он должен был исполнять партию влюбленного в героиню Фрондосо на одной сцене с самой Дудинской. Дабы не ударить в грязь лицом, следовало сконцентрироваться на творчестве, наконец, полноценно отдыхать. В общежитии из-за царившей там атмосферы ни то ни другое было попросту невозможно.

«Накануне спектакля мой учитель пригласил меня к себе домой, чтобы я смог выспаться, – писал Нуреев в “Автобиографии”. – Если бы не гостеприимство Пушкина, не знаю, как бы мне удалось станцевать, но благодаря поддержке учителя, я восстановил до некоторой степени свое душевное равновесие и станцевал партию, по счастью, удачно».

Коллеги Дудинской и Рудольфа Нуреева позже вспоминали: «Наталья Михайловна Дудинская всегда имела колоссальный успех у публики. В тот вечер успех Рудольфа был не меньший». Уже после, прожив несколько лет за рубежом, поработав в Королевском оперном театре Ковент-Гарден, во время одного из интервью артист заметил: «В Ковент-Гардене не нужно ждать месяцами, когда тебе подадут кусок хлеба, как это было в свое время в Кировском».

Действительно, не все так радужно оказалось в Ленинградском театре оперы и балета имени С. М. Кирова с возможностью творческого самовыражения. А уж о заработке и говорить не стоит.