Л. Колесникова - Архитектура и искусство Херсонеса Таврического V в. до н.э. – IV в. н.э.

Такого же характера и статуэтка Геракла (выс. 0, 27 м). Грозный противник героя – лев, скорее маленький львенок – распластан на животе Геракла, что придает скульптуре характер скорее комический, чем героический. Корпус Геракла как-то неестественно изогнут, пропорции его в общем верные, но формы вздуты, непластичны. Спиной фигура касается столба-поддержки.

Любопытна своей острой выразительностью статуэтка Силена с длинными, вертикально стоящими, необычной формы рогами (Рис. 50). Статуэтка – создание позднеантичного времени, когда многие старые мифологические образы утрачивают свое первоначальное значение и свой традиционный облик. Импортная скульптура Херсонеса интересна не только сама по себе, но и тем, что она наглядно показывает развитие античного стиля во II–III вв. н. э. Если головки Ариадны и Ампелоса созданы в традициях эллинистического искусства, то группы Геракла со львом и Ариадны с Дионисом и Сатиром характерны утратой пластических форм и пропорционального построения.

Надгробные стелы с рельефом, как показывают эпиграфические и стилистические данные, относятся ко II–III вв. н. э. В Херсонесе в это время распространены три типа импортных надгробий: статуя, стелы с драпированными фигурами и плиты с изображением сцены заупокойной трапезы.

Стоящая, драпированная в плащ фигура, традиционна в античном искусстве. Образцом для такого художественного мотива послужили известные афинские почетные статуи Софокла и Эсхила второй половины IV в. до н. э. Тип памятника в виде надгробия с драпированной фигурой стал широко распространенным в разных областях античного мира.

Стелы с драпированными фигурами создавались в двух вариантах: супружеская пара и одиночная мужская фигура. Размеры стел различны – от 2 м до 0,5-0,7 м высотой. Фигуры мужские и женские ставятся всегда в одной и той же позе – слегка отставлена одна ступня, одна рука опущена и поддерживает край плаща, другая лежит на груди. Атрибутом мужской фигуры чаще всего бывает свиток рукописи, что, вероятно, соответствует занятию покойного.

Различны и стилистические приемы. Одни стелы исполнены в пластически мягких линиях, складки плаща ложатся плавно. Другие фигуры плоски, жестки, драпировки скорее декоративны, чем реалистичны. Большую их часть сделали скульпторы, воспитанные в классической традиции.

Выдающийся интерес представляет собой надгробие Феагена и Макарии (Рис. 51). Эта большая, хорошо сохранившаяся стела (выс. 1, 05 м) из аттического пентелийского мрамора изображает стоящих рядом супругов. Фигуры заключены в довольно глубокий наиск с фронтоном. Драпировки красиво, свободно облегают тело, согласуясь с его формами. Лица промоделированы точно, но мало выразительны. Трудно здесь усмотреть портретное изображение. Это идеализированные образы. Борода и волосы Феагена, зачесанные на виски, даны общей плотной массой, отдельные пряди обозначены глубокими насечками. Прическа Макарии соответствует римской моде последней четверти II в. Пальцы рук, которыми Феаген и его жена придерживают на груди плащи, трактованы суммарно. Композиция традиционна для стел этого времени. Памятник в деталях исполнен очень тщательно, но это не работа мастера-творца. Фигуры несколько сдавлены в пропорциях и как бы втиснуты в наиск. Пальцы рук, поддерживающие плащи, плоски, мало объемны. Общее же впечатление печальной торжественности и, вместе с тем, покорности судьбе, выражено убедительно. Надгробные аттические стелы, подобные монументу Феагена, могли служить образцом в других, более скромных мастерских. Феаген несомненно принадлежал к очень богатой семье. Приобретение одной стелы афинской мастерской было доступно немногим. Стела Феагена, купленная родственниками (в то же самое время, когда в других семьях приобретались саркофаги), говорит о том, что его семья придерживалась старого обычая – ставить на могилу памятник-стелу с изображением героизированного покойного. Вспомним живописные стелы юноши и восседающих матрон.

Еще одна мраморная, но более скромная стела с изображением супружеской пары представляет рядом стоящие фигуры в тех же позах и так же драпированных плащах. Выработанный канон строго сохранен, но есть и подробности, которые афинский мастер вряд ли бы допустил, а именно – крохотные фигурки слуг или рабов, стоящие у ног их хозяев. Такая разница в масштабах – один из признаков позднеантичного искусства, когда гармония и соответствие между фигурами так сильно нарушаются. На классических аттических надгробиях-стелах служанку рядом с госпожой мы узнаем по другим признакам. Госпожа сидит, служанка перед ней – она меньше размером, но от этого реализм происходящего не утрачен, иллюзия общения сохранена, так как головы обеих фигур находятся на одном уровне.