Ален Вирконделе - Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Однако Элизабет нисколько не сомневается, что новые технологии позволят ей это сделать. Она пока не вполне владеет ими, но, несмотря на свою внешнюю развязность и отсутствие дисциплины в учебе, верно идет именно по тому пути, который приведет ее к осуществлению тайных честолюбивых планов.

Элизабет решила уехать во Францию по приглашению своего учителя французского языка и не давала покоя Теодору, пока он в очередной раз не уступил дочери. И вот в восемнадцать лет Элизабет поднялась на борт парохода «Миннегага». Приехав в Париж, она влюбилась в этот город с первого взгляда. «Я сказала себе: здесь я дома», – через сорок лет рассказывала она в интервью для одного журнала [117]. В Париже 1925 года есть все, что ищет Элизабет, и все это полно кипучей жизни и движения – мода, живопись, прикладные искусства, а главное – полная свобода, рождающая открытия, поэтические совпадения, удивительные видения. Девушка провела в Париже семь месяцев. Она отказалась ехать в Ниццу, как предполагалось, и поступила в школу сценических искусств, которой руководит венгр Медиаш. От Парижа у нее захватывает дух. Здесь она открыла для себя другой образ жизни, но в то же время поняла, как много ей нужно трудиться, чтобы удовлетворить душевные потребности и осуществить ту великую задачу, к которой она чувствует себя призванной. Элизабет стала очень прилежной ученицей, словно захотела ничего не упустить, все изучить, овладеть всеми техниками и стать настоящим профессионалом. Но болезнь преследует ее и принуждает к сексуальному воздержанию. У нее часто бывают очень болезненные приступы, от которых ей снова приходится лечиться агрессивными промываниями влагалища.

Мощная энергия, которую она чувствует в себе, не может перетечь в ее тело. А между тем красота Элизабет привлекает мужчин; это приводит к встречам, которые завершаются ничем, не давая удовлетворения. В это время она находится в центре творческого процесса и сама полна творческих сил, но вынуждена быть холодной и не может преодолеть эту холодность. Тело остается разделенным на части, разрезанным на куски, отделенным от ума и желаний. Она укрывается от мужских взглядов за своей несравненной загадочной красотой. Наконец Элизабет возвращается в Покипси. Смена обстановки и образа жизни не становится для нее новой травмой. Элизабет поступает в школу Вассар, где преподают драматические искусства. Здесь она учится очень прилежно и с увлечением: ей помогает парижский опыт, и она не упускает ни одной возможности его применить. Она умеет показать, что необходима, занимается творчеством и участвует в проектах спектаклей, то есть ведет очень активную культурную жизнь. Она часто ездит в Нью-Йорк, ходит по музеям и бывает на многих спектаклях, пополняя свой багаж знаний. Ради заработка она выступает в маленьких мюзик-холльных ревю и даже представляет в качестве манекенщицы женское белье. Странная девушка эта Элизабет: она позирует в строгих утренних платьях для матерей семейств из среднего класса и читает Ибсена и О’Нила, восхищаясь дерзостью их драм и жгучими сюжетами. Однако в это время у нее появляются признаки смятения, эмоциональной пустоты и в то же время нетерпеливого желания творить, стать тем мощным и властным, что она предчувствует в себе.

Но путеводная звезда направляет и оберегает Элизабет. Судьба необыкновенным и странным толчком поворачивает ее жизнь в нужную сторону. Благодаря счастливому случаю пылкая, но еще неизвестная Элизабет Миллер становится музой журнала «Вог», и один из самых престижных журналов ставит ее в ряд самых красивых женщин Соединенных Штатов! Ей оказалось достаточно на минуту ослабить внимание, переходя одну из нью-йоркских улиц. К девушке приближался автомобиль, один из прохожих взял ее за руку, удержал на тротуаре и этим спас ей жизнь. Спасителем оказался не кто иной, как Конде Наст, директор и основатель журнала «Вог». Его опытный глаз сразу увидел в ней женский типаж нового времени – ту, которая сможет идеально воплотить в себе уже не молоденькую девушку, девицу-флэппера начала 1920-х годов, а женщину, сильную и хрупкую одновременно, с лучезарной и утонченной от природы красотой. Это женщина-ребенок и женщина-богиня, величественно строгая и такая близкая, трогательная и неумолимая, горгона и сфинкс, девочка и роковая женщина, чувственная и холодная, спокойная, но с истерзанной душой. Наст угадывает все это в одно мгновение, под оглушительный уличный шум – и предлагает девушке стать моделью его журнала. Элизабет видит в этом непредвиденный случай продвинуться в осуществлении своих планов. Она не жаждет сделать карьеру именно как фотомодель, но знает эту профессию, играла роль манекенщицы с детства, не испытывает никаких особых чувств перед объективом, совершенно лишена ложной стыдливости, умеет отдаваться объективу так, словно занимается любовью. Ее тело отделено от души, от ее очень глубоко скрытой тайной чувствительности. Элизабет знает, что может отдать в работе все, что приобрела с тех пор, как отец нацелил на нее свой фотоаппарат. Но помимо этого она обдумывает другие планы. Контракт подписан, и ее новая карьера движется очень энергично. Элизабет появляется на обложке «Вог», которую ради этого заново рисует иллюстратор журнала Жорж Лепап. И 15 марта 1927 года люди видят ее в цвете на глянцевой бумаге. Ей всего двадцать лет. На заднем плане – Манхэттен, сверкающий всеми своими огнями мужской город с башнями из железа и стекла. А на его фоне – Элизабет в фиолетовой шляпке клош, к которой посередине приколота брошь-палочка, напоминающая небоскребы. Лебединая шея девушки обрамлена большим белым бархатным воротником, на шее бусы из натурального жемчуга, контур губ четко прорисован, они окрашены в красный цвет, большие миндалевидные глаза, из-под шляпки выбиваются несколько белокурых прядей. Она воплощает собой совершенную красоту, которую подчеркивает строгость наряда в модном тогда стиле ар-деко. После этого у Элизабет нет отбоя от предложений о работе. Она становится «идеальной манекенщицей середины 1920-х годов. Она была рослой, с величавой осанкой. Ее четкий профиль и прекрасные светлые волосы прекрасно сочетались с пресущим ей стилем, ясным и элегантным» [118].