Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

В случае жесткой сегментации, если бы имели значение только индивидуальные характеристики респондентов, то неформальные работники не имели бы отличий в заработной плате по сравнению с формальными, а в ряде случаев могли бы иметь и премию. Наблюдаемые различия в оплате полностью определяются коэффициентами, т. е. разными отдачами на одинаковые характеристики. А такое может существовать тогда, когда сегменты рынка слабо соприкасаются и в каждом из них действуют свои законы. Это, в свою очередь, может служить одним из свидетельств существования сегментации на рынке труда. По-видимому, вероятность с ней столкнуться выше у менее оплачиваемых неформальных работников, как правило, бедных человеческим капиталом.

Экспансия неформальности в российской экономике делает все более актуальным два исследовательских вопроса. Во-первых, кто они такие, эти неформалы? Чем они отличаются от «нормальных» формальных работников? Во-вторых, влечет ли неформальность какие-либо следствия для благосостояния населения? Если да, то какие? Ответы на них были бы крайне полезны для экономической и социальной политики, претендующей на то, чтобы компенсировать подобные провалы.

В этой главе мы опираемся на кросс-секционные данные РМЭЗ – ВШЭ за 2009 г. Мы выделяем четыре основные группы работающих, образованные простым пересечением по осям формальность/неформальность и работа по найму/самозанятость.

Портреты выделенных таким образом групп не совпадают. Прежде всего, наемные неформалы моложе всех, а самозанятые неформалы – старше. Формально занятые по найму являются наиболее образованными: они контрастно отличаются от неформально занятых наличием профессионального и, прежде всего, третичного образования. Наоборот, неформалы, работающие по найму, имеют самый низкий уровень образования. Различается у них и сфера приложения труда: неформалы по найму с большей вероятностью трудятся в строительстве и сфере услуг, а «формалы» – в бюджетном секторе и правоохранительной сфере. Что же касается самозанятых, то неформалы выбирают строительство, транспорт, торговлю и сферу недвижимости, а формальные – сельское хозяйство и также торговлю и сферу недвижимости.

Наши данные свидетельствуют о том, что средний наемный работник неформального сектора зарабатывает меньше, чем средний наемный работник формального сектора. В то же время заработки самозанятых оказываются выше. Об этом говорят относительное расположение распределений по заработной плате, соотношение средних зарплат, разница в доле зарабатывающих меньше МРОТ. Однако только этих фактов недостаточно для далеко идущих выводов о влиянии неформальности на заработки, поскольку различия могут определяться не самим фактом неформальности, а иными обстоятельствами, сопровождающими ее выбор. Это могут быть как наблюдаемые, так и ненаблюдаемые характеристики работников и рабочих мест. В этом случае заработная плата может оказываться относительно низкой в силу иных обстоятельств, которые транслируются на рынок труда через состояние неформальности.

Более детальный эконометрический анализ, позволяющий контролировать основные наблюдаемые характеристики работников и рабочих мест, показывает, что работа по найму в неформальном секторе сопровождается штрафом в 16 % (по сравнению с формальным), а любая самозанятость, наоборот, сулит значимую премию (29–37 %). При этом для женщин и штрафы, и премии по величине относительно больше, чем для мужчин.

Однако данные оценки предполагают, что сравниваются получатели средних заработков. Что же касается тех работников, заработки которых сильно отклоняются от средних значений, то для них картина может выглядеть иначе. Именно это и выявляет применяемая в исследовании квантильная регрессия.

Для неформалов, занятых по найму, штраф (по сравнению с наемными формальными работниками) заметно сокращается: от –20 % в первом дециле до –12 % в последнем. Его снижение может объясняться тем, что работники, занимающие места в верхней части распределения, лучше экипированы ненаблюдаемым человеческим капиталом. Хотя мы его не можем напрямую учесть, он частично компенсирует межсекторные различия в производительности для работников верхних децилей. Для обеих групп самозанятых движение вдоль распределения по заработкам ассоциируется с ростом премии, которая также может реагировать на улучшение ненаблюдаемых способностей (с +20 % до +50–90 %). Мы можем говорить о том, что структурные изменения, происходящие вдоль распределения заработной платы, связаны с улучшением производительных характеристик неформальных работников в большей мере, чем формальных.