Николай Ямской - Московские бульвары - начало прогулки. От станции «Любовь» до станции «Разлука»

Отдельного рассказа заслуживает экзотический дом Перцова на углу с Пречистенской набережной. Причем не просто потому, что в плане он значится под номером 1, а в силу особой общекультурной значимости самого строения, его создателей, жильцов. И конечно, неразделимой связи с историей храма Христа Спасителя. Этот затейливый – с характерной остроконечной кровлей, теремками-балконами и обилием изразцов – дом появился на углу Пречистенской набережной и Соймоновского проезда на излете первого десятилетия прошлого века. И сразу же попал в разряд чуть ли не самых главных достопримечательностей Первопрестольной. Авторитетнейший в ту пору путеводитель «По Москве» издания М. и С. Сабашниковых поместил по этому поводу отдельную, посвященную архитектуре дома статью, которая завершалась словами: «Полная блестящая импровизация в духе сказочно-былинного стиля».

Владельцем и в большой степени создателем этого чуда был известный русский инженер-путеец П.Н. Перцов (1857–1937).

Из-за сложных торгов с землевладельцем купчую Петр Николаевич оформил на свою жену Зинаиду Алексеевну, урожденную Повалишину. А к реализации проекта привлек архитектора Н. Жукова – одного из лучших тогдашних специалистов по созданию общего домового плана с привязкой к данному участку земли и художника Сергея Васильевича Малютина.

Дом Перцова

Оформительский проект этого крупного фольклориста, одного из главных создателей знаменитой русской матрешки, одновременно оказался и оригинальным, и функциональным. Постройка гармонично вписывалась в исторически сложившуюся в этом районе архитектурную среду, где доминировали древний Кремль и храм Христа Спасителя. Но при этом удивительно функционально вписывала в себя все, что по задумке инженера Перцова превращало строение в исключительно комфортабельный, удобный для проживания доходный дом.

В своих никогда не опубликованных и бережно хранимых внуком Дмитрием пятисотстраничных воспоминаниях сам Петр Николаевич отзывался о проекте так: «С.В. взял в нем за основу существующую постройку (ранее на пустыре располагалось некое строение, напоминавшее трехэтажный ящик с небольшими окнами. – Авт.)… нанес на него четвертый этаж с большими окнами комнат-студий для художников… пристроил к нему по (Пречистенской. – Авт.) набережной четырехэтажный особняк (для проживания владельца и его семьи. – Авт.) и по (Курсовому. – Авт.) переулку – особый отлетный корпус со стильно разработанным главным подъездом, богато покрытым майоликовой живописью. Все здание завершалось высокими, отдельно разработанными крышами, а стены и фронтоны дома были богато украшены пестрой майоликой».

Ныне эти дивные фасадные панно со стилизованными изображениями змей, медведя, быка, рыбы и солнца – один из ярких примеров того, что темпы, эстетика и качество на этой сложнейшей в архитектурном отношении стройке (дом был возведен всего за одиннадцать месяцев) шли рука об руку. По совету Малютина домовладелец Перцов доверил изготовление майолики молодым художникам Строгановского училища. Эти талантливые, но совсем не деловые ребята сидели в ту пору без заказов. Их маленькая артель под уютным названием «Мурава» дышала на ладан. Но Перцов рискнул. И выиграл. Заказ был исполнен в срок. С точным воспроизведением рисунка и раскраски. Да еще так добротно, что, по свидетельству реставраторов, за весь более чем столетний период существования этих полотен ни одного случая повреждения глазури не наблюдалось.

Терем, между прочим, находится под охраной государства. Так, во всяком случае, гласит надпись на типовой фасадной доске. Фактически же если не все, то уж строгий режим на входе точно государство давным-давно передало арендаторам.

Майолика на фасаде дома Перцова

Так что любуйтесь историческими фасадами на ходу! И по тому, как их беззастенчиво завесили ящиками кондиционеров, делайте свои выводы о степени сохранности оригиналов внутри. Лично у меня, например, по этому поводу иллюзий нет. Особенно в связи с одной-единственной, уныло повторяемой во всех описаниях фразой, от которой мороз дерет по коже: «Хорошо сохранились в первоначальном виде вестибюль и широкая лестница».