Виктор Киркевич - Киев для романтиков

Продолжим прогулку по Владимирской. Дом № 40 (архитектор А. Кривошеев, 1898) был собственностью оперного тенора К. Михайлова. Тут во время гражданской войны жил у своего кузена-венеролога А. Лурье Илья Эренбург. Здесь он работал над своим пророческим романом «Хулио Хуренито». Но для меня и моих коллег особую радость доставлял гастроном, со входом на углу. Там готовили хороший кофе, который мы пили между экскурсиями. Вызывающие особое доверие у продавщицы могли выйти с чашечкой кофе в находящийся через дорогу Золотоворотский скверик и принять его с сигаретой. Уже тогда мои коллеги различались, делились на компании по секциям, а соответственно и по эстетическим симпатиям.

Золотые ворота.

Фотооткрытка 1910-х годов

Наиболее элитной считалась архитектурная, где постигали различия архитектурных стилей и творческое наследие зодчих, историческая занималась преимущественно современностью, а экскурсия «По страницам истории Киевской партийной организации», которую я имел право проводить, больше имеет отношение к моему повествованию, чем соответствовала своему предназначению. Дело в том, что приезжие от нее всегда отказывались, предпочитая ей универмаги, а экскурсоводы освобождались. Этой теме я обязан многим дополнительным часам общения с друзьями и книгами. Нужно сказать, что пропускали и просили сократить наши экскурсы практически все взрослые группы. Учитывая, что страна была подвержена всеобщему дефициту, люди, получив 10-процентную путевку, могли что-то приобрести то ли для себя, то ли для перепродажи. Да и тогда большинство не было готово к постижению произведений духовного и культурного прогресса. Если и было у советских людей что-нибудь общее, так это – бедность. Даже общий энтузиазм и тот был голым. Они предпочитали не тратить нервы на то, за что могли заплатить деньги.

Большинство моих коллег были людьми интересующимися, начитанными, с глубокими знаниями по многим гуманитарным отраслям. Сказывалось постоянное общение и с памятниками мировой культуры, и с друзьями-интеллектуалами. Так, вблизи древних святынь Киева и протекали наши будни. Стараясь передать все величие архитектуры и искусства древности гостям города и киевлянам, мы сами как-то постигали и проникались этим. Наши первые посиделки возле Золотых ворот начались при их старом, не прикрытом павильоном, облике.

Я, конечно, не возражаю против реконструкции и возобновления храмов и других памятных строений, но при этом всегда теряется их первозданность. Получается какое-то воскресение из мертвых, небытия, часто в нереальном, фантастическом облике. Но для современных граждан и масс, приезжающих в древний город, уже все равно, тот ли это Михайловский собор или памятник княгине Ольге. Молодежь, которая любит фотографироваться возле упомянутого памятника, понятия не имеет о том, когда он появился. А есть среди них и такие, которые вскарабкавшись на него, не понимают, что это произведение искусства. Массовая культура пагубна, особенно для подрастающего поколения. Если человека ничего вокруг не восхищает – значит, ему нечем восхищаться внутри себя.

В древнем Киеве 1037 г. из трех ворот лишь одни использовались как парадные и назывались Золотые по аналогии с Константинополем и Иерусалимом. Как и положено, на главном въезде в город находилась церковь Благовещения, где нужно было помолиться перед ответственной дорогой или военным походом. До наших дней дошли первоначальные остатки ворот, усиленные контрфорсами. В 1982 г., по случаю празднования 1500-летия Киева, над остатками ворот воздвигли макет храма Благовещения и даже водрузили золоченый крест, что стало уникальным событием для СССР. Так был сооружен макет предполагаемого сооружения в натуральную величину с музейной экспозицией (проект С. Высоцкого, Е. Лопушанской).

Для отечественной интеллигенции было важно духовное значение Золотых ворот! Ведь в них не только въезжали, но и покидали город, не расставаясь с надеждой – возвратиться. Это свидетельствовало об их сокровенности.

За особую, присущую Киеву святость город именовали «Иерусалимом земли Русской», а Днепр, в притоке которого происходило крещение Руси, – Иорданом. Действительно, нет в Киеве, как в старой Виннице, местности со звучным названием Ерусалимовка; нет, как в Варшаве, просторной улицы Иерусалимской. Да и городка Новый Иерусалим, как под Москвой, у Киева тоже нет. Но зато в нашем городе есть одно из красивейших мест – Феофания, где по идее викария киевского Иннокентия (Борисова), в память про Святую землю, появились Иософатова долина, Фавор, Хорив, Елеон, Синай, Силоам, Поток Кедронский. Уже больше тысячи лет паломники из Украины направляются в далекий путь, чтобы поклониться святым местам. Считается, что третья часть православных мирян и священников – граждане нашей страны. Поэтому не удивительно, что изображения Иерусалима мы видим и на украинских иконах, и на стенах чуть ли ни всех киевских храмов. Так получилось, что один святой город представлен в другом… Знаменитые паломники от игумена Даниила до Василия Григоровича-Барского считали главным событием своей жизни посещение Иерусалима. Писатели от митрополита Илариона до Михаила Булгакова, описывая Иерусалим, имели в виду Киев. Христолюбивый гетман Мазепа пестовал надежду побывать на Святой земле, однако не довелось. Понимая, что молитвы у Гроба Господнего защитят его страну, он основал на Фаворе монастырь.