Виктор Киркевич - Киев для романтиков

Николая Васильевича назначили заведовать экскурсоводами. Их было около 200 человек в штате, и состав менялся не более чем на десяток в ту или иную сторону. Как и во всем бюро преобладали женщины, в основном одинокие матери, и, как ни странно, с больным ребенком. Мужчин было всего 10 %, да и тут было от чего сойти с ума! Шесть «голубых», восемь евреев, остальные по возрасту не могли определить ни свой пол, ни свою национальность! Лишь два-три человека были славяне средних лет предпочитающие женщин, поэтому на них вешали если не всех собак, то, как минимум, всех девиц бюро, штатных и нештатных. А временно привлекаемых сотрудников было около 1500 человек. Директор Владимир Павлюк, опираясь на довольно значительные здоровые силы экскурсоводов, руководителей групп и других сотрудников, с Грицыком начали плодотворную работу по обновлению коллектива и оживлению всей деятельности КБПиЭ.

В связях, порочащих мой моральный облик, состоял, но партийными органами не замечен!

Рекламные агентства разных городов соревновались в предложении путевок в свадебные путешествия. Венеция предлагала увидеть свои каналы, Париж – Лувр и Нотр-Дам, Нью-Йорк прельщал музеем «Метрополитен». В результате победил город Круглозажопинск с рекламой: в нашем городе никто не вытащит вас из постели смотреть достопримечательности!

Вчера вечером экскурсовод Ю. Гладкой захватил автобус с туристами и 4 часа удерживал их в заложниках, рассказывая несчастным историю родного края.

Наше бюро отличалось от подобных в Москве и Ленинграде, где свыклись с мыслью, что люди и так к ним стремятся, пусть будет, как есть. В Москву весь Советский Союз ездил за товаром, а в Ленинград отметиться в своей культурности. В Киев приезжали меньше, но качество проведения и содержания экскурсий было у нас лучше. Уровень подготовки киевских экскурсоводов, в основном восторженных романтиков, был довольно высокий, они могли профессионально провести экскурсию на любую тему, особенно высоким уровнем отличалась самая многочисленная архитектурно-историческая секция, которую возглавлял опытный экскурсовод А. Т. Халепо. Последние годы Анатолий Трофимович сетует на то, что отсутствует та школа экскурсоведения, создавшая целую плеяду высококвалифицированных профессионалов. Приведу имена некоторых его учеников: Е. Сладкова, Н. Верещагина, Л. Федосеева, В. Резниченко, В. Бондаренко, И. Липницкая… Их десятки, причем, некоторые из них открыли свои школы, даже в Нью-Йорке.

С Независимостью появилась возможность работать с индивидуальными, развитыми культурно людьми, а не с ответственными работниками, о которых заранее проинструктировали по звонку свыше. В советском обществе всеми способами прививали коллективизм, поэтому и экскурсии были для группы, а не для индивидуума. Отсюда контрольные тексты, – для усредненного члена коллектива. И только попробуйте отойти от контрольного текста. Могли лишить права проведения экскурсий, а это значит – и уволить. Причем глупости и бессмыслицу говорить разрешалось, лишь бы они не шли в разрез с линией партии.

Врач – пациенту:

– Скажите, а вы разговариваете во сне?

– Скорее наоборот – я разговариваю, когда все спят.

– Это как?

– Я экскурсовод.

Тут все равно, как с моими любимыми открытками. Было время, когда за продажу любого коллекционного материала: марок, монет, открыток могли выгнать из Общества. И не только коллекционеров, а и житейского (работы, квартиры, семьи, учебы). Именно в этом заключалось лицемерие той власти. Общества нумизматов находились под полным запретом. Одиноким любителям разрешалось собирать только медные монеты. Драгметаллы продавать, покупать и хранить имело право только государство. Из драгоценностей разрешалось собирать лишь золотых рыбок. Карточки Лапина с золотым обрезом тоже были запрещены к собирательству из-за обилия там изображений нагих женщин. В таможенной декларации до последних дней Советского Союза открытки были указаны для обязательного представления пограничным работникам. Вдруг через границу в нашу «суперморальную» страну попадет «отрыжка» капиталистического образа жизни – порнография. По логике мышления советского чиновника, открытки могли быть только развратного содержания. А что можно еще везти из Парижа: виды города или картины Лувра? Это не поддавалось логике совчиновника, блюдущего границы СССР и мораль строителя коммунизма.