Ростислав Рыбаков - Индия. 33 незабываемые встречи

Не выйду в дверь, в окно не выкинусь,
Но над планетой воспарю
И воспою вам остров Миконос
И гималайскую зарю.

И над живым подобьем глобуса
Повисну, распластав крыла,
И уведу вас в выси Космоса —
Так и не встав из-за стола.

Пятьсот пятьдесят первый автобус
От станции Речной Вокзал,
Под ним – не шоссе, а глобус,
В нем те, кого ветер позвал,

Ветер странствий и бдений.
Автобус кружит без сна.
Лишь станция отправления
Для всех у него одна.

Московский рассвет розоватый
Извлек нас из сна на стезю,
Но знаю – цикуду заката
Мы выпьем каждый свою.

Скрипя, разверзаются двери,
Мы там и все еще тут,
Речной – Шереметьево – Дели,
Вот выпавший мне маршрут.

Автобус – движенье и лица, как жизнь…
За развилкой разлук
Иные миры и границы
Пред каждым раскроются вдруг.

Куда же мы, жизнь, залетели?
Попутчики, где вы, друзья?!
В еще нерасправленном теле
Уже незнакомое я.

Отдерну штору – невесомые
Орлы парят, царят…
А мне Встающий день уже клаксонами,
Как благовест, звенит в окне.

Внизу гоняют мячик мальчики.
Еще не душно, но светло,
И подлетают попугайчики
Извне простукивать стекло.

Делами утра солнце занялось.
Я снова здесь. Я снова Я.
И дымка города – как занавес
Пред новым актом бытия.

Перед статуей, темной и древней,
Чьи измазаны кровью уста,
Возложи с любовью и верой
Три расправленных лепестка.

И когда в смиренном поклоне
Ты склонишься пред нею, тогда
Над тобой синим пламенем воли Вспыхнут в нише ее глаза.

Это звездное, грозное пламя
Всех сотрет с твоего пути,
И опять лишь бездушный камень,
Распрямившись, увидишь ты.

Древо – лес, исполнитель желаний,
Трону колокола язык,
Дай мне силы сквозь свист расстояний
Слышать голос Ее, видеть Лик

День был долог и вечер светел,
Но не пела судьбы труба,
Только в листьях возникший ветер,
Как дыханье, коснулся лба…

Этот сон мне всё чаще снится
В зимней зыбкости бледных лун —
Храма чёрная колесница,
Выползающая из дюн.

Околдован Бенгальским Заливом,
Он ползёт по пескам к нему,
По пескам горячим, ленивым,
Уходящим назад – во тьму.

Храм отринул душные ночи,
Храм когда-то покинул ад —
Ради света, ради пророчеств!
Храм забыл дорогу назад.

Здесь прилива хрустальные стены,
И отлива мистический вздох,
И восходит из розовой пены
Сурья, огненно-алый Бог,

И прохладными брызгами море
Умывает лицо берегам…
Семь коней в песчаном просторе
Волокут конаракский храм.

Позади в семь столетий дорога,
Так немного и встретимся мы,
Будет славить Солнце как Бога
Храм, исчадье Великой Тьмы.

И колеса ползут как время,
Спицы – стрелки на древних часах,
Но ночей неподъемное бремя
Тащит храм на своих плечах.

В изваяньях на стенах неровных
Блудом выжжены души дотла,
В страсти страшной, порочной, греховной,
Словно змеи, клубятся тела.

Грудой – груди, колени, и губы, —
Всё, что прячет стыдливая ночь, —
Перепутано грязно и грубо,
Так что храму ползти уж невмочь.

Семь коней почернели от горя.
Ты упорен в стремлении храм,
Но отходит слепящее море,
Солнце прячется в тихий ашрам,