Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

— Здесь ночевать нельзя!

— Почему? У меня есть все приборы для сна. Не стоит беспокоиться.

— Здесь очень опасно! Придут грабители и ограбят тебя — отнимут вещи, побьют.

— Я не боюсь грабителей. Я проехал девять стран и ни разу не был ограблен или избит.

— Ночью на пляже очень опасно. Тебе придется поехать с нами.

— А если я не хочу?

— Мы не можем тебя здесь оставить — если с тобой что-либо случиться, у нас будут неприятности от начальства.

— Хорошо. Поехали кататься.

Привезли в полицейский участок и переписали паспортные данные в толстую книгу.

— Регистрация окончена? Я могу идти?

— Нет. Мы отвезем тебя в отель и ты будешь ночевать там.

— Я не люблю ночевать в отелях. Я хочу спать на берегу океана!

— Хорошо. Мы отвезем тебя в отель на берегу океана и договоримся, чтобы тебе разрешили спать в палатке.

— Везите, только побыстрее. Я устал уже от вас.

Привезли в отель, как и обещали, на самом берегу. Столики ресторана, цветные фонарики, играет такая громкая музыка, что нужно кричать друг другу в уши. Поговорили с начальником и ко мне привели дежурного администратора. Полицейские рядом.

— Тебя устраивает наш отель? Океан рядом. Мы покажем тебе место для кемпинга.

— Согласен ночевать здесь? — Спрашивают полицейские.

Если не соглашусь, повезут в другой отель? Лучше ответить что-нибудь нейтральное.

— У вас можно попить чаю?

— Конечно. Сейчас принесут из ресторана. — Администратор зовет официанта.

— А сколько стоит чай?

— 400 шиллингов. Подождешь десять минут?

Так я и знал. В четыре раза дороже нормальной цены. Но надо выиграть время.

Полицейские не будут ждать, пока я напьюсь чаю. Сказал «согласен», официант ушел за чаем, полицейские сели в машину и уехали. Через минуту взял рюкзак и зашагал в темноту в сторону ночных кустов и пальм. Когда мне вдогонку стали кричать, то не оборачивался. Догонять в ночи они не будут. На случай, если они снова вызовут полицию, вышел к океану и по обнажившемуся дну прошел мимо пляжа-ресторана на юг от города. Через два километра нашел полуразрушенный навес из пальмовых листьев и поставил под ним палатку.

На рассвете меня разбудил охранник с ближайшей виллы, но я договорился с ним еще о двух часах сна при утренней прохладе. У этого же сторожа обнаружился водопровод и кипятильник — умылся и позавтракал.

Багомойо сегодня выглядит как большая деревня из типичных танзанийских домов — деревянный каркас, обмазанный глиной. Иногда среди красно-коричневых тонов попадаются пятна зелени — небольшая грядка кукурузы или тростника. В ста метрах от океана несколько каменных домов, построенных в типичном английском стиле. В них до сих пор живут люди. Я поднялся на балкон второго этажа. Судя по размерам, в этом доме когда-то жил губернатор, на этом балконе он пил чай по утрам, разглядывая в подзорную трубу корабли, проходящие с Занзибара.

Невидимый с берега остров, являлся тогда всемирным центром работорговли. Возле Багомойо находился крупнейший перевалочный пункт работорговцев. Закованные в кандалы вереницы черных людей грузились на долбленые лодки и отправлялись на рейд, где их перегружали на большие парусники — глубокого залива, как в Даре здесь нет, и корабли причаливать к берегу не могли.

После запрета на работорговлю, некогда крупнейший город восточного побережья, пришел в упадок, и сейчас влачит жалкое существование. Местные жители ухаживают за кокосовыми рощами, посаженными еще во времена Ливингстона. На берегу океана темнеют почерневшие развалины форта — деревья и лианы все больше разрушают остатки стен, лестничные пролеты рухнули и на втором этаже хозяйничают лишь птицы.

В нескольких километрах севернее города — «мемориал Ливингстона». Черный каменный крест на фоне океана.

От него в глубь материка протянулась аллея пополам кокосовой рощи.