Таня Перес - Дитя дорог

В этой больнице было два врача. Одну из них звали Софья Федоровна. Она была милая симпатичная и умная женщина. Софья Федоровна управляла администрацией больницы. Другой врач, Людмила Александровна занималась больными и лечила каждого больного. Еще были шесть медсестер. Две из них были очень симпатичные. Они особенно помогали мне и ухаживали за мной во время болезни и выздоровления. Акушерка не входила в персонал больницы. Ее приглашали отдельно сами роженицы. Она была очень популярна и сыграла важную роль в моей жизни из-за своей крайней набожности. Скользкая была баба! Кроме этого она рождала во меня чувство страха. Я понимаю, что она может допросить меня насчет моей семьи и моего дома. Но я делала все, чтобы не вызывать у нее сомнений. Она начала меня учить разным молитвам, которые я пока что не знала.

Кроме акушерки очень важной персоной был заведующий хозяйством. Он решал нашу судьбу: например будет ли суп, будет ли стирка, когда и кому будут греть комнаты, и даже когда откроются окна больницы в конце зимы. Мне кажется, что он был доносчик и даже вор! Один раз утром ко мне вошла Людмила Александровна:

– Как ты себя чувствуешь, девуля?

– Замечательно, спасибо!

Я увидела, что она мне не верит.

– Ты наверно думаешь о твоей маме.

– Да, я думаю об обоих, и о папе. Я много думаю о моей семье.

– Ты уверенна, что все были убиты?

– Я видела. Мне больно говорить об этом. А у вас есть дети?

– У меня дочка. Зовут ее Элли. Она меньше тебя, по-моему, на два года. Она очень хорошенькая девочка.

– А где отец дочки?

– Доктор Пелявский, мой муж, он был главврач этой больницы. Его взяли в армию еще в начале войны.

– А муж Софьи Федоровны тоже врач? Они оба вместе в армии?

– Да, он тоже врач. И я надеюсь, что они находятся вместе.

– Сколько времени прошло с тех пор?

– С той минуты, когда вспыхнула война. В 1941-ом году. Скажи, что случилось с твоим домом и остальной твоей семьей?

– Был огромный пожар, весь город сгорел, и все наше сгорело.

– Я понимаю.

Когда она говорила «я понимаю», мне было ясно, что она ничего не будет спрашивать. Так она заканчивала разговор и переходила на другую тему.

– У меня есть к тебе маленькая просьба, – она продолжила. – Знаешь ли ты румынский?

– Я училась румынскому языку, почти пять лет. Нас заставляли учиться румынскому языку. Я учила материал дома и сдавала каждые пол года экзамен в школе.

– Значит, ты хорошо понимаешь румынский?

– Я могу немножко говорить. Я хорошо знаю грамматику, но моя большущая проблема – я не знаю счет! Всегда я списывала у своей соседки за партой.

– Это не важно. Ты сможешь помочь мне с этим языком? Ты научишь меня некоторым фразам на румынском и как писать официальные документы для власти? Очень важно, чтобы было довольно грамотно.

– Всему, что мне известно, я могу вас научить. Для чего вам это нужно?

– У меня есть больные румыны. Солдаты. Раненые.

– Румыны тоже воюют?

Людмила Александровна смеется.

– Нет, нет. Они не воюют. Они ранены по другим причинам, в основном пьянство и драки.

– Хорошо, я могу вас научить правильно писать, правильно говорить, но я не знаю, как составлять официальные бумаги. Я никогда не писала официальные документы.

– Мне хватит того, что ты говоришь. Когда ты хочешь провести первый урок, госпожа учительница?

– Даже сегодня или завтра, когда вам удобно.

– Хорошо, завтра в двенадцать с половиной я у тебя.

– Принесите тетрадь, карандаш и ластик.

– Зачем ластик?

– Так надо!

– Я могу тебе еще кое-что предложить. Сделаем торговый обмен.

– Что такое торговый обмен? – я спросила.

– Я не могу тебе заплатить деньгами за твою работу, потому что тебе не нужны деньги. Я могу вознаградить тебя едой. Скажи, ты завтракала?

– Нет. У вас нет завтрака.

– Правильно, правильно. Это как раз то, что я хотела сделать. Завтра утром моя дочь, Элли, принесет тебе завтрак. Моя мама приготовит его специально для тебя.

– Спасибо. Я буду очень рада. Но у меня есть еще одна просьба, простите, если это невозможно.

– Что ты хочешь, девочка? Скажи, я очень хочу услышать.

– Я хочу чашку чая…

Людмила Александровна брызгает смехом.

– Я тоже хочу чашку чая! У нас уже год нет чая. Мы пьем чай из морковки смешанной со свеклой. Такая странная смесь.

– Я знаю. В деревне Ясиново меня научили это делать это очень вкусно, почти как чай.

– Это то, что ты получишь каждый день, даже два раза в день. Но знай, что ты должна будешь часто ходить по маленькому. Сейчас мне надо бежать.