Дэвид Шилдс - Сэлинджер

А. Скотт Берг: Когда произошло это внезапное нападение, он вдруг понял: «На самом деле, мне это не нужно, и я этого не хочу». Думаю, в этот момент он просто развернулся на пятках и исчез в горах Нью-Гэмпшира.

Эдвард Нортон: Столкнувшись со славой так, как с нею сталкиваются очень немногие люди, он проявил мудрость и остался верен своим убеждениям. Некоторые говорят, что он был ненормальным. Он не был ненормальным. Истина прямо противоположна: ненормальны люди, гоняющиеся за славой. Такие люди намного более безумны, чем люди, у которых хватает мудрости отстраниться от славы. Сэлинджер освободился для того, чтобы жить более подлинной жизнью, воспринимать ее точнее и подлиннее, чем это сделал бы Сэлинджер, ставший персонажем. Он хотел самостоятельно гулять по свету, а не следовать какой-то версии своей жизни, придуманной журналом Time .

Ричард Стейтон: Каждый из нас преследует свою особую версию американской мечты: богатство, слава, известность, карьера, несколько домов, потом еще больше недвижимости, собственность, собственность, собственность. Пожалуй, Сэлинджер – единственный успешный романист, отвернувшийся от всего этого – и не только в жизни, но и в своем творчестве. Он отвернулся от славы прежде, чем та стала славой.

Маргарет Сэлинджер: Я знаю, что когда у него осталось немного денег от публикации «Над пропастью во ржи», они с сестрой поехали по сельской местности, чтобы найти место, где он мог бы работать и жить в мире. И эта мечта взята прямо из его романа. Дом, наш дом в Корнише – это ведь воплощение мечтаний Холдена о его маленькой хижине на опушке леса, куда он упрашивает убежать Салли Хейс (думаю, ее так зовут), девушку, которая ему даже не очень нравится. Где у «них пойдут дети», которых они «ото всех спрячут» и «сами» научат «их читать и писать» [338]. Я снова и снова обнаруживаю, что моя мать вступает в написанную отцом пьесу его собственной жизни, что реальность – это материализованная фантазия, в которой живешь. Мы – в хижине Холдена [339].

Сэлинджер и жена Уильяма Максвелла в Корнише, 1953 год.

Пол Александер: Участок земли [Сэлинджера] площадью 90 акров лежал высоко на холме над рекой Коннектикут в Нью-Гэмпшире [340].

Дэвид Шилдс: Землю Сэлинджер купил у Карлоты Сейнт-Годенс, внучки Огастеса Сейнт-Годенса, известного скульптора ирландского происхождения, жившего и работавшего в Корнише с 1885 по 1907 год. Вокруг Сейнт-Годенса сложилась колония художников, а Корниш стал летним курортом, популярным у жителей Нью-Йорка и Бостона. Городок был достаточно модным для того, чтобы привлечь Этель Берримор [341]и Айседору Дункан. С 1913 по 1915 год Вудро Вильсон на лето перемещал Белый дом в Корниш. После смерти Сейнт-Годенса в 1907 году колония художников пришла в упадок и исчезла, а после Первой мировой войны морские курорты на Кейп-Код и в Хэмптонах [342]стали отвлекать посетителей от Корниша.

Шейн Салерно: 16 мая 1953 года Сэлинджер официально вступил в права собственности на участок в Корнише.

Пол Александер: Сэлинджер купил маленький коттедж с мансардной двухскатной крышей. Хотя домик выглядел привлекательно, печь и сантехника в нем требовали ремонта. Итак, когда Сэлинджер в самую суровую пору зимы переехал туда, он увидел дом, требовавший ремонта, но это был его дом. Более того, этот дом находился достаточно далеко от нормальной цивилизации, что позволяло Сэлинджеру жить там своей жизнью в уединении. Перебравшись в дом, Сэлинджер начал перестраивать его под зимнее жилье, решив делать как можно больше работы собственными руками. Впрочем, до того, как дом был модернизирован, Сэлинджеру приходилось таскать воду для приготовления пищи и купанья из ближнего ручья и рубить необходимые для отопления дрова в окрестном лесу [343].

Марк Хауленд: Для мальчика, выросшего в Нью-Йорке, точнее, на Парк-авеню, переезд в Корниш стал огромной переменой. Переменой жизни, переменой распорядка дня. В рубке дров была какая-то самодостаточность, которая, как мне кажется, ему нравилась.

Джон Ско: Ту зиму [1953-го года] он с удовольствием таскал воду из своего ручья и рубил дрова цепной пилой. Чтобы общаться с людьми, он ездил на велосипеде за реку в Виндзор, штат Вермонт, и проводил время с подростками в забегаловке под названием Nap’s Lunch. Молодняк обожал его, но матери опасались, что этот высокий, важный писатель выведет их детей в какой-нибудь книжке [344].