Рич Фронинг - Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли

Еще меня огорчило окончание сезона, хотя, бесспорно, я получил урок командной динамики. В тот год мы были чемпионами нашего округа. В Теннесси обычный сезон переходил в постсезон, начинаясь с соревнований округа и региона и заканчиваясь состязаниями между штатами. В конце сезона так вышло, что некоторые игроки в нашей команде начали ссориться, что оказывало негативное влияние на взаимоотношения в команде в целом, а ведь именно командный дух был нашей сильной стороной. Мы даже не завершили соревнования округа – наш сезон закончился раньше, чем мы ожидали.

Было кое-что, в чем я превзошел всех остальных игроков своей команды – на моей форме всегда было больше всего грязи. Мне казалось, что я не такой талантливый, как другие ребята, поэтому я знал, что мне придется вкалывать, если я хочу принести пользу своей команде. Это чувство преследовало меня с тех самых пор, как я начал играть в бейсбол, и поэтому я старался компенсировать свой «комплекс неполноценности» – я решил, что надо быть самым грязным игроком на поле. Будучи инфилдером, я старался нырять на землю за каждым катящимся по поверхности мячом, который находился где-то в пределах досягаемости. Моя мама подтвердит, что за всю историю моей спортивной карьеры ей пришлось отстирывать не одно пятно на форме.

В 10‑м классе я нередко падал на асфальт, чтобы поймать катящийся по поверхности мяч. Если земля была слишком мокрой от дождя, мы бросали и ловили мячи прямо на парковке. Казалось бы, первые ссадины должны были научить меня тому, что падать все же лучше на землю, но увы… Меня часто дразнили за это.

По окончании 11‑го класса несколько двухгодичных колледжей предложили мне стипендию, и я выбрал муниципальный колледж Уолтерс Стейт Коммьюнити, расположенный в штате Теннесси. Этот колледж располагал сильной бейсбольной программой, и в год, когда я окончил школу, его команда прошла на ежегодный чемпионат США по бейсболу среди муниципальных колледжей. Тренер Чаффин в свое время играл за эту команду, и он посчитал, что именно там мне стоит продолжать свою бейсбольную карьеру. Колледж находился в двух с половиной часах езды от дома – достаточно, но не слишком далеко, как мне казалось.

Но я ошибался.

Я захандрил практически сразу, как только моя нога ступила на территорию университетского городка. На самом деле я не столкнулся ни с одной конкретной проблемой. Просто впервые в жизни я оказался так далеко от дома – видимо, просто очень скучал. Кроме того, бейсбол на уровне колледжа казался мне чем-то вроде полноценной работы, поскольку там к нему относились очень серьезно, и тренировки были напряженными. А еще мне кажется, что тренер Чаффин меня избаловал. Вы не подумайте, я не имею ничего против тренеров, работающих в Уолтерс Стейт Коммьюнити, просто, наверное, нет в мире ни одного тренера, которого бы я любил так же сильно, как я любил тренера Чаффина.

По правде говоря, я не дал тренерам в колледже достаточно времени для того, чтобы даже понять, нравлюсь я им или нет. Меня хватило ровно на два месяца, после чего я покинул колледж. Я сыграл одну игру в осеннем сезоне, а потом сразу забрал из колледжа документы, чтобы вернуться домой – и я понятия не имел, что делать дальше.

Была одна вещь, которая ждала меня по возвращении домой независимо от обстоятельств: это была работа – и лучше всех об этом знал мой отец.

«Если ты планируешь жить дома, тебе придется найти работу», – говорил он мне.

Я устроился на работу на завод TRW, где работал мой отец, и с шести утра до четырех вечера помогал собирать воздушные подушки. Эта работа стала худшим опытом за всю мою жизнь. Я работал на сборочном конвейере, и на протяжении дня мы сменялись для выполнения различных задач. В течение часа я закручивал гайки и болты в воздушных подушках. Затем еще час занимался нагнетательными устройствами и ограничителями. А потом еще час крепил эмблему Ford на руль.

Я знал людей, которые работали на подобных работах по тридцать-сорок лет, и испытываю к их выносливости действительно колоссальное уважение. Склад моего характера и сборочный конвейер были несовместимы – я бы не смог там долго продержаться. Это была самая ужасная, самая нудная работа, которую я только мог себе представить. Но я выдержал шесть долгих месяцев.

С другой стороны, работа на сборочном конвейере подарила мне огромное количество времени для размышления, и я решил: «Буду учиться дальше».