Пол Фишер - Кинокомпания Ким Чен Ир представляет

Большинство из двух дюжин его вилл были достроены в 1979–1981 годах – либо возведены с нуля, либо отремонтированы; все удовольствие стоило 2,5 миллиарда долларов. Дома строились сугубо для развлечений и хобби, каковых у Ким Чен Ира имелось немало. По словам перебежчика Хан Ён Джина, среди недвижимости Ким Чен Ира были: дом в восточном Пхеньяне, где «растили ручных оленей»; три дома в центральном Пхеньяне – в одном целый этаж занимали игровые и прочие «развлекательные автоматы»; пляжный дом в Вонсане – с полноразмерным кинотеатром, баскетбольным полем и огромным бассейном, оборудованным двумя водными горками; загородный особняк с боулингом, роллердромом и стрельбищами; и горные шале на берегах озер, где Ким Чен Ир катался на водных мотоциклах, рыбачил и охотился на фазанов в заказниках. В уезде Чансон у китайской границы он держал лошадей; в провинции Хамгён, по слухам, дом на три этажа уходил под воду, и через толстое стекло можно было наблюдать панораму озерной жизни. К одному дому под Пхеньяном снаружи приделали гигантскую извилистую водную горку, достойную целого аквапарка. Домик поменьше, на речке в Йонхынгуне, построили специально, чтобы Ким Чен Ир заезжал туда половить местную радужную форель, которую любил запеченной в фольге. У него была даже великолепная вилла в Йонбёне, чтобы с комфортом инспектировать работу нового местного научно-исследовательского ядерного комплекса.

Суси-шеф Кэндзи Фудзимото во многих домах бывал и вспоминал потом, что часы везде были швейцарские, мебель – в основном из той же Швейцарии или Франции, а температура воздуха во всех комнатах держалась на 22 градусах по Цельсию, даже если Ким Чен Ир в доме не жил. Перед приездом хозяина весь дом опрыскивали его любимым парфюмом. Все дома стояли у озера, реки, водохранилища или моря, поскольку ему нравилось бывать у воды – это его успокаивало.

И жил он соответственно этой роскоши. На машине ездил только при необходимости, а так предпочитал личный бронированный поезд, для которого в некоторых районах страны специально прокладывали рельсы. Любил собак и почти всю жизнь повсюду возил с собой четверых ши-тцу. Играл в азартные игры и в гольф (в одном из пхеньянских домов на заднем дворе было поле на три лунки). Держал конюшню скаковых лошадей (предпочитал орловских рысаков), флот быстроходных катеров, коллекцию гоночных автомобилей, всевозможные мотоциклы, а также водные мотоциклы и гольфмобили, однако с детства боялся летать, самолетов не имел и располагал всего одним вертолетом. На всем этом он гонял на максимальной скорости. Он охотился на оленей в горах и стрелял чаек со своей яхты. У него был личный круизный лайнер, а с 1990-х – собственная страусовая ферма. Помимо Фудзимото, на него работала многонациональная команда личных поваров, которым поставляли продукты со всего мира. В его подвалах хранились лучшие и самые дорогие вина и крепкие напитки. В еде он был привередлив, каждый день обсуждал с поварами меню и замечал, если в рецепте меняли хотя бы один ингредиент. Он любил суп из акульих плавников, посинтхан (собачий суп), омара, свежую выпечку, торо (жирного тунца) и всегда на ломаном английском просил Фудзимото «добавить». Он курил сигареты «Ротманс Ройялс», которые выбрал в 1977 году, разослав в посольства Северной Кореи приказ собрать образцы всех иностранных сигарет и отправить ему в Пхеньян. Попробовав все и выбрав «Ротманс», он построил фабрику, которой велено было разработать местный бренд с таким же вкусом; эти сигареты «Слава Пэкту-сана» предназначались корейскому народу, а сам Ким Чен Ир обходил стороной дешевую подделку и импортировал настоящие «Ротманс». По данным «Хеннесси», на коньяк «Паради» он ежегодно тратил почти 700 тысяч долларов.

Закономерно возникает вопрос: как сын вождя мог себе все это позволить? В КНДР нет частного бизнеса, а доходов государственной экономики едва хватало на выживание народа. Откуда же любимый руководитель черпал денежные ресурсы на свою шикарную жизнь?

Истина проста и почти невероятна: Ким Чен Ир возглавлял один из могущественнейших международных преступных синдикатов, чья выручка финансировала его – и больше никого. В середине 1970-х Северная Корея объявила дефолт по международным займам, и Москва с Пекином стали спрашивать, на что же потрачены их миллиарды долларов. При ограниченных ресурсах, отсталом производстве и отсутствии конкурентоспособной экспортной продукции Северная Корея стремительно нищала, и теперь ей помогали даже какие-нибудь Болгария и Куба. Ким Ир Сен, который видел, что народ по-прежнему накормлен и не бездомен, неотвратимого кризиса не предвидел. Сын его, однако, различал зловещие тени на горизонте и понимал, что недалек тот день, когда Северной Корее будет хватать средств кормить либо народ, либо режим – но не тот и другой одновременно. Поэтому баланс КНДР Ким Чен Ир разделил на две колонки: часть денег вливалась обратно в национальную экономику, а другая отходила лично ему.