Пол Фишер - Кинокомпания Ким Чен Ир представляет

Снаружи, в тюрьме иного рода Чхве Ын Хи вдруг снова удостоилась милости Ким Чен Ира. Она не поняла, отчего так случилось, но Ким внезапно пригласил ее к себе на приморский курорт. Ехали по «четырехполосному [Вонсанскому] шоссе, – вспоминала Чхве. – …Без ограждений, люди шли прямо посреди дороги. У всех тоннелей были названия – „Чучхе“, „Верность“, „Победоносное возвращение“. Мне сказали, что самый длинный тоннель – четыре километра». С шоссе виднелись окрестные деревни, но съездов к ним не было. Машина подкатила к пятиэтажной вилле на берегу. У дверей ждал Ким Чен Ир, улыбчивый, как всегда.

– Госпожа Чхве! Добро пожаловать. Давно не виделись. Как вы себя чувствуете? Первый раз в Вонсане?

Ким Чен Ир пригласил и других гостей; ужин затянулся, а потом все разбрелись стайками – кто пить, кто гонять шары на бильярде, кто играть в маджонг или карты. «Как в любой капиталистической стране», – подумала Чхве. Наутро Ким Чен Ир велел Кану отвезти ее на гору Кумган – Алмазную гору, которую Чхве никогда не видела. Кумган, одну из прекраснейших гор мира – темные потрескавшиеся камни, эффектные пики, обрывы и ущелья – корейцы воспевали в народном творчестве с незапамятных времен.

Экскурсия, что типично, принесла лишь острое разочарование. На горных вершинах стояли зенитки – «чтобы на территорию нашей Родины не проник самолет американских негодяев», пояснил Чхве экскурсовод. В горах динамитом проделали тоннели, свезли туда провиант и другие припасы, потом все забили уродливыми досками. На случай вражеской высадки с моря пляж обнесли колючей проволокой. Iopa будто истекала кровью – страшное зрелище. Вблизи Чхве разглядела, что это не кровь, а слово «ЧУЧХЕ», вырезанное в камне и выкрашенное красным. «Чуть ли не на каждом валуне и крупной скале у подножия вырезали лозунги и призывы, – вспоминала Чхве, – и все прославляли Ким Ир Сена, его отца, мать и прочую родню, а также Трудовую партию Кореи». Куда ни глянь – уродливо размалеванные горы.

– Вы только посмотрите! – кричал господин Каи. – Если встать рядом, вы увидите, какого размера это слово. Каждая буква длиной с автомобиль! – От гордости он чуть не лопался.

Хуже всего то, что с одного плато была видна Южная Корея. Чхве глотала слезы, а экскурсовод, ничего не замечая, бубнил:

– Наши заклятые враги, негодяйские янки, заняли эту местность и до смерти избили деревенского старосту… Но вон там, на триста пятьдесят первой высоте, мы отчаянно сражались с негодяйскими янки и их южнокорейскими марионетками за освобождение нашего народа. А вон там…

После поездки на курорт пришло нежданное приглашение проголосовать на безальтернативных выборах в Верховное народное собрание. Затем как-то раз в пять утра Ким Чен Ир позвонил и позвал Чхве на вечеринку в Рыбный дом – дебош, где были пьяные мужчины с женщинами, которых Чхве впервые видела, а перепивший и красноглазый Ким Чен Ир болтал и заговаривался. Еще позднее он пригласил Чхве в другой загородный дом, на сей раз на берегу огромного искусственного озера, где до смерти перепугал гостей, на моторке носясь по воде, «петлял сломя голову, хохотал во все горло и явно наслаждался». Любимый руководитель явно потеплел к Чхве вновь: более того, вскоре ее среди ночи опять перевезли на «бенце» в великолепную новую резиденцию на севере.

Чхве разглядывала этот дом, изумленно открыв рот. Ослепительно-белый, втрое больше виллы в Тонбунни; везде ковры, отличная мебель, всевозможные прелести комфортабельной жизни – включая, разумеется, просмотровую. Прочие дома были пошлые – этот ничуть. «Он был прекрасен», – вспоминает Чхве. Она очутилась в гостевом доме «Гора Пэктусан», самой роскошной из двадцати четырех вилл Ким Чен Ира, у подножия той самой горы, где, по официальной версии, он и родился.

В конце 1970-х Ким Чен Ир главным образом устраивал свою роскошную жизнь. Почти не оставалось сомнений в том, что после смерти отца Ким Чен Ир займет его место. Ким Ир Сену было уже под семьдесят, но внятных планов касательно будущего Северной Кореи у него не завелось. Его попытки военным путем объединить Корею пока не принесли плодов, а экономика чучхе, хоть и была на высоте несколько лет, теперь замедлялась. Народ обожал Ким Ир Сена. Великий вождь, желая отдохнуть на старости лет, переложил на сына ответственность почти за все повседневные дела КНДР Вполне логично, рассуждал, вероятно, Ким Чен Ир, что его персональный уровень жизни тоже должен повыситься.