Ги Меттан - Запад – Россия - тысячелетняя война. История русофобии от Карла Великого до украинского кризиса

С 1815 года фальшивое завещание Петра Великого стало невероятно популярно в Великобритании. В то время у англичан развилась практически параноидальная русофобия, подогреваемая страхом перед русской угрозой благополучию их собственной колониальной империи (об этом подробнее в следующей главе). Позднее документ был переведен на русский язык и привезен в Россию националистами и славянофилами, которые восприняли его с таким энтузиазмом, как будто действительно поверили в его подлинность. Западная пропаганда, разумеется, незамедлительно этим воспользовалась. Какой изящный ход – положить восторженное принятие фальшивой идеи в основу разоблачения российского экспансионизма!

На протяжении XIX века эта успешная манипуляция также будет источником вдохновения для авторов бесчисленных карикатур, на которых русский медведь, символ азиатского самодержавия и варварства, готовится сожрать цивилизованную Европу, демократическую и невинную. И, несмотря на доказательства подделки документа, его разрушительный эффект заметен и в наши дни.

Эта мистификация куда больше, чем властолюбие Николая I, послужила укреплению в европейском сознании первой половины XIX века идеи о «варваре у ворот» – о «кровожадном казаке», готовом растерзать европейскую цивилизацию при первой возможности. Страх перед «дикарями с востока» зародился в глубинах европейского коллективного подсознания еще во времена крупных вторжений варваров, под натиском которых пала Римская империя. Благодаря фальсификации завещания Петра Великого и многократному использованию впоследствии этого подложного «документа», отныне этот застарелый страх получает новое воплощение, имя которому – Россия.

Появлению мифа о русском экспансионизме благоприятствовали исторические и культурные обстоятельства. В предыдущей главе подробно описано, как на почве противостояния с православием зарождались предубеждения против России. Постараемся проанализировать, о чем писали первые путешественники, посетившие Московию, и понять, почему эти рассказы столь единодушно очерняют эту страну и есть ли под мнениями гостей-иностранцев хоть какая-то объективная основа.

Правление Ивана III ознаменовано появлением большого количества путевых дневников, поскольку в это время в Россию все чаще приезжают послы, папские легаты и западные путешественники. В 1553 году была организована Московская компания, созданная англичанами для торговли лесом и пушниной. В течение трех веков она будет северным аналогом знаменитой Ост-Индской компании. О Московии, наконец нанесенной на карты, узнали при европейских дворах.

Первое широко известное описание путешествия европейца в Россию принадлежит венецианскому дипломату эпохи Возрождения Амброджо Контарини. Из-за долгов соотечественников Контарини царь ненадолго задержал его на обратном пути из Персии. В рассказе о своем пленении и освобождении Контарини называет московитов «красивыми, но грубыми», а патриарха [182]– слишком покорным великому князю. Но как истинного венецианца, его в первую очередь интересовал коммерческий потенциал Московии, особенно торговля пушниной.

В 1501 году обеспокоенный успехами русских ливонский католик Кристиан Бомховер, впоследствии епископ эстонского Дерпта и торговец индульгенциями, с благословения папы призвал к крестовому походу против русских «схизматиков». Московиты в его представлении – это язычники с жестокими варварскими обычаями, а Иван III – преступный тиран, который заключил тайный альянс с татарами и турками для истребления истинных христиан [183]. Такое понимание противоречит действительности, поскольку именно в начале царствования государя Иван III было сброшено татаро-монгольское иго.

В 1514 году польский король Сигизмунд использовал тот же аргумент, убеждая папу и императора, что Польше и Литве необходима помощь в борьбе с русскими варварами, которые, по его словам, являются не христианами, а жестокими язычниками. Идею Сигизмунда о том, что жители Московии – азиаты, а не европейцы, объединившиеся с татарами и турками против христианского мира, поддерживал папский легат, венгр Якоб Пизо. Он должен был заключить мир между Польшей и Московией для совместной борьбы с турками, но занял пропольскую и антимосковскую позицию. Рассказ Пизо о путешествии в Польшу полон враждебности к русским. В частности, он пишет, что великий князь – жестокий тиран, подвергающий тяжелым страданиям русских католиков, в отношении которых якобы «применяются самые жестокие законы; они рождены в таких условиях и смирились со своим ничтожным положением» [184].