Майкл Финкель - Я ем тишину ложками

Официально этого синдрома уже не существует. Теперь есть более широкое определение – «расстройство аутистического спектра».

Непонятно, страдал ли Найт аутизмом. Его досье изучили с полдюжины экспертов и психологов. Все они говорили, что невозможно поставить точный диагноз, не встретившись с пациентом лично, но согласились высказать научно-обоснованные догадки. Томас Фрейзер, директор Центра аутизма клиники Кливленда, утверждал, что Найт «совершенно очевидно» попадает под спектр аутических заболеваний. Он основывал свою догадку на том, что Найт избегает смотреть людям в глаза – типичное для аутистов явление. Также его мнение подтверждалось неприятием физических прикосновений и полным отсутствием друзей.

Южноафриканский нейроспециалист Генри Маркрам, чей сын страдает аутизмом, описывает это заболевание, как «синдром повышенной чувствительности к миру». Движения, звуки и огни, на которые мы, как правило, не обращаем никакого внимания, для аутиста подобны бесконечной бомбардировке. Вся их жизнь напоминает прогулку по Таймс сквер в час пик. Аутисты воспринимают все слишком сильно и учатся слишком быстро, их могут ошеломить не только собственные эмоции, но и эмоции других людей. Смотреть другому человеку в лицо для них – как разглядывать импульсную лампу, а скрип пружины в матрасе – как гвоздем по стеклу. «Чтобы оставаться адекватным, – говорит Маркрам, – вам нужно взять под контроль все, что только возможно, фокусируясь на деталях, ежедневных делах и повторах».

Оливер Сакс, нейрофизиолог и писатель, отмечал, что аутисту для адаптации к «прорванной плотине ощущений» необходимо создавать собственный мир, в котором есть покой и порядок. Большинство людей с аутизмом выстраивают его в своей голове, а Найт – на поляне, среди деревьев.

Согласно Стефану Эдерсону, исполнительному директору Института исследований аутизма в Сан-Диего, поведение Найта хоть и казалось аутичным, не доказывало, что у него есть подобное расстройство. Эдерсон верил, что, если бы несколько докторов обследовали Найта, они бы не признали его аутистом. Способность Криса планировать и координировать свою жизнь, а также то, что он выживал в одиночестве столько лет, без всякой терапии и лечения, совершенно нетипично для аутиста.

Кэтрин Лорд, профессор психологии из Медицинского колледжа Уилла Корнелла в Нью-Йорке, рассказала, что каждый аутичный взрослый или ребенок, с кем она общалась, имел в своей жизни человека, которого бы им хотелось видеть. Люди с аутизмом хотят и контакта, и объятий, но не знают, какой момент для этого – подходящий.

«Понимаете, на каждый признак аутизма, который мы у него находим, – пояснил Питер Дери, клинический психолог с частной практикой из Нью-Йорка, – тут же находятся несколько признаков антиаутизма. Люди с синдромом Аспергера не читают «Улисса». Они ничего не крадут и не попадают за решетку». К тому же Найт не совершал повторяющихся движений и не имел особых речевых привычек, характерных для людей с подобным диагнозом.

Еще одно предположение, высказанное Эндрю Вишем, что у Криса шизоидное расстройство личности. Это не имело отношения к шизофрении, когда больные часто теряют контакт с реальностью, испытывают галлюцинации и страдают бредовым мышлением. Шизоидное расстройство в чем-то сходно с аутизмом. Люди, ему подверженные, редко могут близко сходиться с другими, тяготеют к упорядоченному и логическому мышлению и временами чувствуют свое превосходство над остальным миром. Аутисты, однако, часто хотят иметь друзей, но у них не получается установить нормальный контакт с большинством окружающих. Люди с шизоидным расстройством добровольно выбирают уединение. У них нет никакого желания быть с другими, в том числе и сексуального. Они знают правила поведения в обществе, но решают не следовать им. Им плевать на всех остальных. Джилл Холи, глава программы клинической психологии Гарвардского университета, предположила, что шизоидное расстройство личности – наиболее подходящий диагноз для Найта.

На эту тему разгорелся спор. Людей Крис не любил в совершенно шизоидной манере, но его неспособность к общению и физическая гиперчувствительность были классическими признаками аутизма. «Мы все очень хотим приклеить Найту ярлык, – заметил Питер Дери. – У него депрессия? Он шизоид? Биполярное расстройство? Есть ли признаки синдрома Аспергера?»

Может, у него какое-то физическое повреждение мозга – неправильно функционирует мозжечковая миндалина, недостаток окситоцина, дисбаланс эндорфинов? Стефан Эдерсон выдал навскидку семь или восемь синдромов, после чего сдался и сказал: «Я ставлю ему диагноз «отшельник».