Array Лао-цзы - Восточная мудрость

Мы – просто куклы, Небо – строгий кукловод.
Нам кажется – идем путем своих забот.
Но вот едва мы нашу сцену отыграем,
Как кукловод нас в ящик уберет.

Над городской стеной вдруг ворон закружил,
На стену тихо сел и череп положил.
Он черепу сказал: «Что ж не гремят литавры? –
Прошла твоя пора. А ты ведь шахом был!»

Работай, чтобы есть и чтобы пить,
И чтоб, как человек, одетым быть.
Но мудрым будь: все прочее не стоит,
Чтоб нам из-за него свой век губить.
Вина два мана раздобудешь и тогда
В кругу друзей пойдет веселий череда.
Но знай, Творцу и наши гости безразличны,
И наши, добрый друг, усы и борода.

О том, что не богат, – не надо, друг, тужить.
Летящим временем – вот чем бы дорожить!
Не забывай, нам жизнь дана на время,
А если так, то надо просто – жить!

Коловращение небес внушает страх.
Но все идет своим путем во всех мирах…
Вы по земле ступайте осторожно:
Зрачком красавицы когда-то был тот прах.

Измученный постом, ликуй, народ,
Избавишься ты скоро от невзгод!
Взгляни на небо – месяц истощился,
Настанет месяц праздничных забот.
Друзья, объединимся в этот час,
Чтоб победить печаль – в который раз!
Сегодня пить мы будем до рассвета.
Придет пора – рассвет придет без нас.

В моей любви к вину упреков не стыжусь,
А в спорщики с невеждой, простите, не гожусь.
Вино лишь для мужей – целительный напиток,
У не мужей он вызывает грусть.

Прославишься – и злобных мнений кучи,
Запрешься в келье – подозрений тучи.
А хорошо бы никого не знать,
И чтоб тебя не знали. Так-то лучше!

Поскольку жизни срок ни сжать, ни растянуть,
Поскольку сам Творец определил твой путь,
Не надо горевать о сделанных ошибках,
Ведь все равно назад не повернуть.

Что делать в этом бренном мире – сам решай.
Сад наслаждений ты усердно украшай,
Потом садись на мягкую лужайку,
А поутру вставай и не плошай.

В делах Вселенной молчаливым будь
И тайн не раскрывай, о них забудь!
Пока глаза, язык и уши целы,
Ты рта не раскрывай. И в этом суть.

Я откроюсь тебе: цель творения – мы.
Ненасытного разума зрение – мы.
Этот круг мироздания перстню подобен.
Лучший камень в его инкрустации – мы.

Если Тот, Кто прелестницам дал красоту,
Утоленье – скорбящим, а праздным – тщету, –
Нам с тобою не выделит места под солнцем,
Не печалься: других Он низверг в черноту.

Коль не знаешь, что будет с тобой через год,
Зря печалишься раньше прихода невзгод
Ты, вкусивший вина, обнимающий пери,
Утирающий страсти взыскующий пот.

Вы, объятые шумным веселием круга,
Под звучанье барбата воспойте друг друга.
И незло помяните беднягу Хайяма,
Что очнулся травинкой весеннего луга.
Не тверди, что идет за бедою беда.
Ты желанной награды не сыщешь тогда.
Знает каждый мудрец: все во власти Аллаха.
Слезы лить понапрасну – не стоит труда.

Бедные жители кладбищ, их горевое родство
В прах превратилось летучий. Ветер развеял его.
Что за вино они пили, если до Судного дня
Спят, ни о чем не тревожась, спят, не боясь ничего?

Даже избранный муж, чья всесильна рука,
Кто о мире привык рассуждать свысока,
Пред делами Всевышнего жалок, потерян
И ничтожен, подобно крупице песка.

Смерть торгов не ведет и не кажет лица.
На нее ты бежишь, словно зверь на ловца.
Чрево рыхлой земли – вот обитель покоя.
Пей вино. Этой сказке не видно конца.
Избороздив морщинами чело,
Сомненье не сулит нам ничего.
И лишь вином наполненная чаша
Весельем освещает торжество.

У меня – ни двора, ни кола во дворе.
Вся наличность моя – голова в серебре.
Пьянь. Бродяга. Болтун. А поскольку в сединах
Борода, то и черт, как известно, – в ребре.

Там, в загробном краю, хорошо или худо –
Не расскажет никто, не надейся на чудо.
Для чего ты зарыл столько золота в землю,
Если знал, что за ним не вернешься оттуда?

Я видел сон: один мудрец мне произнес: «Пока
Ты спишь, дряхлеют лепестки пурпурного цветка.
Стряхни дремоту дней своих, что смерти равносильна.
Встань, ибо скоро ты уснешь на долгие века».
И сгорбленный старик, чья борода седа,
И розовый юнец – все сгинут без следа.
Ты думал, этот мир вручен тебе навеки?
О нет, всего на миг ты заглянул сюда.