Ромен Молина - Унаи Эмери. Маэстро

Вопреки тому, как это получилось с русским языком, французский Эмери стал осваивать быстро – в течение всего лета ему успешно помогали специально нанятый преподаватель и брат, половину времени проводящий в Париже вместе с Унаи. «Уже полтора года подряд я работаю на Унаи каждый день с утра и до вечера, – поясняет Игор. – В 2010-м я создал его сайт, а теперь отвечаю за его общение с прессой и множество других вещей, которые касаются только нас двоих». Речь идет о «мелочах» вроде знаменитого письма болельщикам, размещенного на сайте Унаи 13 ноября 2016 года и спустя несколько дней опубликованного в L’Équipe в качестве примера «суперкоммуникации» тренера и саппортеров. «Мы занимаемся этим в «Валенсии». Мы делали это в «Севилье» и «Спартаке» – тогда это письмо перевели на русский язык. То, которое Унаи написал в Париже, было отредактировано мной, поскольку он пока лишен возможности хорошо изъясняться по-французски. Если с испанским проблем нет, то с французским…» Этот небольшой анекдот иллюстрирует безумие, охватившее французскую прессу с момента прибытия Унаи в Париж. Большинство журналистов, критикующих Эмери, считают его «странным типом» (как напрямую заявили по I-Télé ), «пироманом» ( France Football ) или «руководящим командой, как восьмилетний ребенок» ( Le Parisien ). «За его спиной все время сплетничают, несмотря на то что у него трофеев больше, чем во всем французском футболе. Обалдеть, правда? Не нужно разбираться в тонкостях игры, чтобы это понять», – уверен Рами, к которому присоединяются большинство собеседников, даже такие критически настроенные, как Дмитрий Попов. «Почему это он не может тренировать такую большую команду, как ПСЖ? То, что произошло с ним в «Спартаке», было давно, да и тогда я не сомневался, что ему по силам тренировать топовый клуб. А с годами он стал только еще лучше».

Эмери столкнулся в Лиге 1 с теми же неприятностями, с которыми до него сталкивались его предшественники-иностранцы, особенно Леонарду Жардим и Марсело Бьелса («повлиявший» на Унаи – с которым испанец однажды, когда-то давно беседуя о футболе, выпил кофе). «Я работал с ними обоими и могу их сравнивать; их объединяет любовь к ремеслу, – полагает Николя Форе, переводчик, время от времени помогавший Эмери на пресс-конференциях; тем же самым он занимался для Марсело Бьелсы в последние недели его работы в «ОМ». – При этом они абсолютно разные. Бьелса никогда не снимает трубку, что выглядит несколько грубовато; Унаи, наоборот, активно выстраивает общение с прессой. Интересуется теми, кто его окружает, контактирует с ними». Приводящий в восхищение всех крупных футбольных менеджеров, аргентинец, так же как и Эмери, оказался под огнем французских спортивных журналистов, за исключением нескольких персон (наиболее известные – Даниэль Риоло, Дидье Рустан, Омар да Фонсека и Луи Фернандес). Хуже всего было то, что результат игры «Олимпика» с «Каном» в первый день сезона 2015–2016 гг. вынудил Бьелсу подать в отставку, и СМИ заговорили о нем не иначе, как о «наемнике» и «человеке продажном». Услышав это, Форе вышел из себя. «Невероятное неуважение. Я изнутри пережил рядом с ним удивительные вещи, особенно во время этого матча. Незадолго до финального свистка помощник Бьелсы Диего Рейес попросил, чтобы я зашел в кабинет тренера после матча. Я подумал, что он недоволен некоторыми моментами в переводе. Я вошел и увидел их обоих за экраном компьютера – они анализировали только что завершившийся матч. Бьелса вручил мне заявление с просьбой дословно перевести текст. При этом он говорил с Рейесом об игре Товена, о том, как сделать ее лучше; детали я не помню. Я просмотрел текст и вдруг заметил слово «отставка». Я поднял голову, но Бьелса заставил меня читать. Я читаю и понимаю, что это невозможно – он обсуждает с помощником тренировки, предстоящие команде на будущей неделе. То есть он написал заявление об отставке еще до матча, а теперь разбирает нюансы коллетивной игры команды и то, что сделал каждый игрок во время этой самой встречи! Я ощутил себя словно в какой-то иной реальности. Он попросил меня прочесть текст в третий раз, следя за его пальцем – слово за словом, чтобы быть уверенным, что я все правильно понимаю. […] Под занавес послематчевой пресс-конференции, на которой Бьелса ответил на все вопросы журналистов, он сделал мне знак подойти. Этот момент должен был стать заведомо иррациональным. В этот миг мне особенно запомнились его профессионализм, такт и полнейшее ощущение, что Бьелса живет футболом. Это подлинный гений, со всеми его достоинствами и недостатками».