Иво Залуский - Ген Огинского

Несколько месяцев спустя Михал Клеофас, постройнев и изменив походку на более грациозную, вернулся со своей матерью и, вероятно, Феликсом в Варшаву. Ролей их сопровождал. Андрей еще год оставался в Вене, пока не закончился срок его полномочий. Когда он возвратился вместе с Юзефой домой, король пожаловал ему титул сенатора-кастеляна Трок. Все в тех же Троках был воеводой его отец. Андрей также получил старостат к югу от Вильно, в Ошмянах, где находилось поместье Огинских.

В Гузове Ролей серьезно взялся за образование Михала Клеофаса. Мальчик оказался очень сообразительным, заставлять его учиться почти не приходилось. На первом этапе Ролей считал важными не книги, а скорее практические занятия: выполнение масштабных чертежей садов и комнат помогало юному Огинскому глубже понять географию и геометрию, а продолжительные прогулки в поле и в лесу сочетали физическую нагрузку с изучением вошедших тогда в моду ботаники и зоологии. Решение повседневных денежных вопросов послужило основой для приобретения математических знаний. Кроме того, Ролей познакомил Михала Клеофаса с баснями Лафонтена, и мальчик выучил многие из них наизусть. Они открыли ему путь во французскую литературу, которая стала его настоящей страстью в зрелые годы.

Ролей всегда помнил, что Михал Клеофас был поляком, и тогда как многие французские наставники того времени стремились превратить своих воспитанников в молодых французов, он мудро решил направлять своего ученика по польской стезе и привил ему крепкое чувство гордости за свои корни Поляка и Литвина. Основы истории Михал Клеофас познавал в ходе чтения книг о героическом прошлом Речи Посполитой, которые оказывали на мальчика сильное воздействие – в немалой степени обусловленное той ужасной несправедливостью, с которой часто сталкивались люди из самых разных слоев общества. Тем самым Ролей заложил основы всепоглощающего интереса Михала Клеофаса к польской истории и литературе. Он также отдал должное приверженности своего подопечного к определенным, распространенным по всей Европе, особенно среди молодых людей, идеям: крепкому чувству сострадания к себе подобным существам, будь то шляхта или крестьяне, соотечественники или иностранцы, – идеям, послужившим толчком к возникновению якобинского движения во Франции.

Один раз чувство сострадания изменило Михалу Клеофасу, и этот случай послужил ему горьким уроком на всю жизнь. Однажды, будучи в мрачном расположении духа, он обругал и ударил одного из слуг. Учитель пришел в ужас, когда узнал об этом. Созвав всех работников поместья в зале, Ролей приказал мальчику опуститься на колени перед жертвой его гнева на виду у всех присутствовавших, поцеловать ему ноги и попросить прощения. Михал Клеофас выполнил приказ, потом убежал к себе и долго горько плакал, не столько из-за перенесенного унижения, сколько от понимания полной ошибочности и недостойности своего поступка.

Через два года после приезда Ролея в Гузов было решено учить Юзефу игре на клавесине. С этой целью пригласили талантливого молодого музыканта Юзефа Козловского. Козловский родился в Варшаве в 1757 году, начинал свою музыкальную карьеру хористом и музыкантом в костеле Святого Яна, после чего играл в капелле Юзефа Стемпковского, воеводы Люблина, в его поместье в Лабуни. Уроки музыки, преподаваемые Юзефе, очень нравились Михалу Клеофасу, поэтому он настоял, чтобы ему их также давали. Ролей не стал возражать, хотя «учебная программа» Михала Клеофаса стала более углубленной, акцент в ней сместился с практических на теоретические занятия, а это значило, что день был заполнен очень плотно.

Имение Огинских в Гузове

Михал Клеофас скоро стал отлично играть на клавесине, он легко освоил этот инструмент, хотя до виртуозности ему было далеко. Козловский уделял больше внимания композиции, нежели исполнению. Это передалось Михалу Клеофасу, техника игры которого стала вполне позволять ему сочинять музыку. Он начал проявлять способности к импровизации. Козловский раскрыл Михалу Клеофасу основные, самые интересные, по его мнению, принципы композиции и теории. В остальном он, как и Юзефа, исполнял те клавирные произведения, которые имелись, а имелось их немного. Король, страстно покровительствуя литературе и живописи, музыкой особенно не интересовался, и в результате на ее развитие в Польше времен Станислава Августа выделялось мало средств. Саксонские предшественники короля, которые содержали процветающие капеллы в Дрездене, в этом отношении делали гораздо больше.