Джек Майер - Храброе сердце Ирены Сендлер

У него снова случился приступ кашля, и Галина принесла ему стакан воды. За Юлиана продолжила Зофья:

– Жегота – общенациональная организация, она работает в Кракове, Львове, Радоме, Кельце и Пиотркове. Мы сотрудничаем с Армией Крайовой, нас поддерживает Делегатура и правительство в изгнании из Лондона, они посылают нам деньги… много денег.

– Перед нами стоят две важнейшие задачи, – сказал Юлиан, – и они ничем не отличаются от ваших: вывести как можно больше детей из гетто и прокормить тех, кого уже укрывают на арийской стороне. Успехи здесь у нас очень умеренные… Нам, пани Сендлер, сегодня нужны вы.

– И ваша подпольная сеть, – добавила Зофья. – Ведь вы достигли просто поразительных успехов.

Зофья наклонилась к Ирене и положила ей на плечо руку:

– Мы бы хотели, чтобы вы стали координатором деятельности Детского отдела Жеготы.

Ирена подумала, что ослышалась. Как они могут доверить такое дело человеку, которого знают только по слухам? Та часть души Ирены, которая все время боялась провала, сопротивлялась. От Жеготы можно ждать неприятностей: чем больше народу, тем больше вероятных предателей.

– У вас есть готовая подпольная сеть, – сказала Зофья, – у нас есть деньги… на свои нужды вы сможете получать из Лондона больше 100 000 злотых в месяц. Слишком мало у нас времени. У меня есть связи в католической церкви и среди состоятельных землевладельцев. Мы поможем размещать детей на территориях, принадлежащих этим людям, и в монастырях. А у вас есть организация, медработники, проводники, сантехники, гробовщики… уж бог знает, кто еще… и вы знаете все входы и выходы из гетто.

Ирена почувствовала, что эти люди говорят ей правду. И ей были очень нужны деньги.

– Обдумайте наше предложение, – сказал Юлиан, – но не слишком долго.

Ирена решительно расправила плечи.

– Мне не нужно это обдумывать. Но я настаиваю на полной автономии. Делаться все должно по-моему. Я просто точно знаю, как надо действовать.

Она посмотрела сначала на Юлиана, а потом на Зофью. Не слишком ли резко? Не примут ли они ее за строптивицу, с которой лучше не иметь дела? Юлиан улыбнулся и снова промокнул губы платком.

– Прекрасно.

Он протянул Ирене свою костлявую руку, чтобы скрепить договоренность. Сидящие за столом заулыбались, и Ирена вдруг подумала, как редко в эти дни доводится чувствовать радость от успехов.

– Вам тоже потребуется псевдоним, – сказала Зофья. – Сами придумаете или мы?

– У меня он уже есть, – сказала Ирена. – Иоланта .

Несколько месяцев подряд боевая организация ЖОБ, в которой состоял Адам, совершала дерзкие убийства шантажистов, коллаборационистов и офицеров еврейской полиции. В морозное утро 18 января немцы нанесли ответный удар и провели облаву на «дикарей». В гетто вошли войска СС, и к середине дня вверх по улице Заменгофа в сторону умшлагплатц потянулась колонна подгоняемых кнутами и дубинками евреев. Но этот марш смерти закончился не так, как другие. Боевики ЖОБ проникли в колонну обреченных, и когда она приблизилась к перекрестку Милой и Заменгофа, они выскочили из колонны, стреляя из пистолетов и бросая ручные гранаты. Началась паника, солдаты открыли беспорядочную стрельбу по разбегающейся толпе… Следующие четыре дня ЖОБ вела самую настоящую партизанскую войну, стремясь уничтожить как можно больше немцев. Впервые за все время оккупации немцы не бросились в погоню за евреями на чердаки и в подвалы, многие из которых превратились в хорошо укрепленные бункеры…

После четырех дней боев ворота гетто открылись, и Ирена смогла пройти на его территорию. Было очень холодно и совершенно безлюдно. Звуки шагов Ирены эхом разносились по пустым переулкам…

Дети поступали к Ирене через ЖОБ, ставшую по сути «временным правительством» гетто. Тысячи людей теперь просили вывести своих детей за стену, и подпольная сеть работала на пределе возможностей. Временные убежища были заполнены под завязку, и две Ирены сбились с ног, подыскивая новые. В деятельность по спасению детей включилась мать-настоятельница Матильда Геттер из францисканского ордена Сестер семьи Марии.

Проверки и обыски на блокпостах у ворот проводились столь тщательно, что тайно провезти через них детей было невозможно. Помощникам Ирены оставалось рассчитывать только на проломы в стене и канализацию. По всей Варшаве на стенах домов стали появляться символы сопротивления и Армии Крайовой, похожие на якорь значки из буквы «Р», стоящей на средней части буквы «W», – первых букв слов «Polska Walczy» – Польша борется.