Джек Майер - Храброе сердце Ирены Сендлер

– Как вы думаете, – спросила Лиз, – почему она предупреждает нас не делать того, что делала сама? Она говорит с нами, как всегда говорят матери или что-то типа того.

– Ага, – сказала Меган. – Это типа как «делай, как я говорю, а не как делаю», только тут все как-то наоборот по сравнению с тем, как обычно бывает.

– А если б наши школьные ублюдки сказали, что убьют нас, если мы не прекратим играть «Жизнь в банке» ? – сказала Сабрина. – Когда страшно, начинаешь вести себя не так, как думала… или не так, как считаешь правильным.

Меган закрыла свой рюкзак и сказала:

– Могу поспорить, что именно с этого все и началось в Германии и в Польше… с простых обзывательств и оскорблений. Конечно, трудно понять, в какой момент нужно дать грубияну отпор. Но Ирена просто не хочет, чтобы мы шли на такой же риск, как она. Лиз права… она хочет защитить нас, как настоящая мать.

Меган была уже в дверях, но вдруг остановилась и повернулась к подругам:

– Она говорит, что действовала по велению сердца. Но ведь защищать детей… ну, я хочу сказать, разве не в этом веление любого человеческого сердца?

Боженна Гилбрайд, специалист по истории Жеготы, жила на Лонг-Айленде в Нью-Йорке. Посмотрев спектакль, она прислала девочкам книгу об этой организации. Однако Боженна не имела ни малейшего представления, как Ирене удалось выйти живой из Павяка. В 1965 году Боженна брала у нее интервью, а в начале 1990-х помогла выпустить два документальных фильма о Жеготе, в одном из которых в роли рассказчика выступил знаменитый актер Илай Уоллак. Фильмы, однако, прошли малым экраном, и ее очень расстроило, что почти никто не обратил на них внимания. Всего за три недели до рождения Проекта «Ирена Сендлер» еще одно интервью с Иреной сделала Рената Зайдман, одна из сирот, спасенных ею. Но и на сей раз история Ирены осталась незамеченной. Спектакль девочек из Канзаса оказался самой последней по времени попыткой «обнаружить» историю жизни Ирены и донести ее до людей.

Боженна помогла девочкам разработать программу поездки в Польшу, составить график интервью и спектаклей, а также договорилась с переводчиками в Варшаве. Она поддерживала контакт с Эльжбетой Фицовской, которую Ирена полугодовалым ребенком вывезла из гетто. Бета пригласила школьниц выступить на ежегодном собрании Польской Ассоциации Детей Холокоста.

За несколько недель до вылета девочек в Польшу Мистеру К. позвонила из Варшавы Боженна: ее знакомый Марцин Фабьянский, репортер из «Газеты выборчей» и «Голоса Варшавы» [111], получил задание съездить в Юнионтаун. Мистер К. встретил Марцина в Канзас-Сити и привез в Юнионтаунскую школу. Марцин взял интервью у девушек и их родителей, посмотрел видео «Жизнь в банке» …

Вечером они беседовали с Мистером К. на открытой веранде.

– Знаете, что беспокоит меня больше всего? – спросил Марцин. – Я полез в Интернет, перерыл все архивы «Газеты выборчей» и не нашел ничего об Ирене Сендлер, только одно-единственное упоминание ее имени. Я еще молод и полон идеалов. Но иногда боюсь, что, насмотревшись всякой чернухи, я превращусь в старого циника-репортера. Однако, побыв здесь, с вами, я снова начинаю верить в людей. То, что вы воспитываете в своих учениках, – это большое благо для всего мира.

– Есть старая индейская притча, – сказал Мистер К., – о мальчике, который пришел как-то к своему деду и рассказал, как он разозлился на друга. Дед сказал, что он тоже когда-то ненавидел тех, кто так много отнял у него самого и у его народа. Но, объяснил он потом, ненависть лишает сил тебя, но никак не вредит твоему врагу. Это вроде как пить яд, желая смерти своему противнику.

Мальчик никак не мог понять, о чем говорит дед, пока тот не сказал, что внутри каждого человека будто бы живут два волка, яростно воюющих за власть над его душой. Один волк жаждет злобы и ненависти, а другой – доброты и желания прощать.

– Так какой из них победит, дедушка? – спросил мальчик.

– Тот, которого я буду кормить, – с улыбкой ответил дед.

Канзасские школьницы не знали, что их путешествие в Польшу совпадает по времени с 60-летием погрома в польском местечке Едвабне, где от 200 до 1000 евреев были убиты не немцами, а их соседями-поляками. Провокативная книга Яна Томаша Гросса «Соседи: История уничтожения еврейского поселка» (опубликованная в 2000 г. на польском и в 2001 г. на английском) разбередила раны. При коммунистическом режиме участники движения Сопротивления и люди, спасавшие евреев, не только не считались героями, но иногда даже и объявлялись преступниками… Вслед за обличениями Гросса (а в Едвабне была проведена эксгумация и экспертиза) последовало официальное расследование, породившее множество споров и возмущенных опровержений. Польша, страдающая от потревоженных военных ран, искала своих героев.