Малала Юсуфзай - Я – Малала

– Розовый, – без колебаний ответила я.

Медсестер и докторов волновало, что я почти ничего не ем. Но мне не нравилась больничная еда, к тому же я подозревала, что она не халяль, то есть не дозволена шариатом. Поэтому я поддерживала свои силы исключительно молочными коктейлями. Как-то раз Джулия угостила меня сырными палочками, которые мне очень понравились. С тех пор она приносила мне их постоянно.

– Что ты любишь из еды? – спрашивали все вокруг.

– Жареных цыплят, – ответила я.

Има узнала, что в районе Смолл Хит есть кафе KFC, где продают халяльных жареных цыплят, и каждый день ездила туда, чтобы покупать мне их и жареную картошку. Однажды она даже приготовила мне карри.

Чтобы я не скучала, в палату принесли DVD-плеер. Одним из первых фильмов, который я посмотрела, стал «Играй, как Бекхэм». Наверное, сотрудники госпиталя решили, что история девочки из провинции Синд, которая бросает вызов традиционным нормам поведения своего народа и начинает играть в футбол, придется мне по душе. Но я пришла в ужас, увидев на экране девочек, бегающих по полю в трусах и майках, и попросила сестру выключить кино. После этого мне приносили только мультики – и современные, и диснеевские. Я посмотрела все фильмы о Шреке и «Подводную братву». В левом глазу по-прежнему все расплывалось, так что я закрывала его, когда смотрела кино, а из левого уха постоянно текла кровь, поэтому приходилось затыкать его ватными тампонами. Однажды я спросила сестру:

– Что это за опухоль у меня здесь выросла? – и положила ее руку себе на живот.

Я чувствовала, что там, под кожей, есть что-то твердое.

– Это кусок твоего черепа, – ответила она.

Я была потрясена.

Вскоре после того, как ко мне вернулась речь, я поднялась с постели и попробовала ходить. Пока я лежала, мне казалось, мои руки и ноги в полном порядке. Только левая рука несколько онемела, ведь пуля застряла в моем левом плече. Я и подумать не могла, что у меня возникнут какие-то проблемы с ходьбой. Но, сделав первые несколько шагов, я так выбилась из сил, словно прошла сотню километров. Доктора убеждали меня, что вскоре я буду бегать, как прежде; физиотерапия поможет вернуть моим мускулам прежнюю подвижность, говорили они.

Как-то раз ко мне пришла еще одна Фиона – Фиона Александр. Она работала секретарем в пресс-центре госпиталя. Меня очень удивило, что здесь есть такая должность. В пакистанских госпиталях никаких пресс-центров не было, и мне трудно было представить, что они когда-нибудь появятся. До визита Фионы Александр я и подумать не могла, что моя судьба вызвала такой горячий интерес во всем мире. Когда меня отправляли за границу, решено было скрыть от средств массовой информации место моего пребывания. Но фотографии, сделанные в Пакистане перед моей отправкой в Великобританию, просочились в прессу, и журналисты выяснили, что я нахожусь в Бирмингеме. С тех пор вертолет компании «Скай ньюс» то и дело появлялся в небе над госпиталем, а пресс-центр буквально осаждали журналисты. Многие из них прибыли издалека – из Австралии и даже Японии. Фиона Александр работала журналистом в течение двадцати лет, она была редактором «Бирмингем пост» и сознавала, что ради информации журналисты готовы на все. Есть только один способ удержать их от самостоятельных расследований – предоставить им информацию, которую они жаждут получить. Поэтому пресс-центр начал ежедневно проводить брифинги, на которых сообщались последние новости о моем состоянии.

Множество людей хотели меня увидеть – министры, дипломаты, политики, даже представитель епископа Кентерберийского. Они приносили букеты цветов, иногда восхитительно красивые. Фиона Александр приносила мне горы визитных карточек, игрушек и открыток. Наступил Ид аль-Адха, Большой Ид, наш главный религиозный праздник, и я думала, что все это присылают мне мусульмане. Но потом, взглянув на даты, когда были отправлены открытки и подарки, я поняла, что они не имеют никакого отношения к празднику. Люди во всем мире, в первую очередь дети, как и я, ходившие в школу, желали мне скорейшего выздоровления. Я была ошеломлена и чрезвычайно тронута. Фиона рассмеялась, глядя на мое изумленное лицо.

– Ты видела только малую часть того, что тебе прислали, – сказала она.

Оказалось, что открыток накопилось уже несколько мешков – всего их было около 8000. На некоторых вместо адреса было написано «Малале, Бирмингемский госпиталь». На других – «Девочке, раненной в голову. Бирмингем». Тем не менее почта доставила все эти открытки по назначению. Авторы некоторых писем предлагали принять меня в свои семьи, словно я была сиротой. Встречались среди посланий и предложения руки и сердца.