Пол Стретерн - Платон

Все это должно быть до жути знакомо тем, кто изучает Третий рейх и коммунистические режимы – от сталинской России до Китая времен Культурной революции. Политические основы диктатуры не слишком изменились за два тысячелетия, прошедших с зарождения нашей цивилизации. Даже психология, порождающая такие явления, не претерпела с тех пор серьезных изменений.

Столетиями правота Платона не оспаривалась. Он стал интересен лишь филологам и богословам, а взгляды его считались чистой теорией – правда, директора элитных закрытых школ положили их в основу викторианского воспитания. И только в середине XX столетия австрийский философ Карл Поппер решил, что пора представить Платона фашистом. Сделал он это в своей книге «Открытое общество и его враги», из которой взяты эти фрагменты:

Индивидуализм в соединении с альтруизмом стал основой нашей западной цивилизации. Это суть христианского учения («возлюби ближнего», говорит Писание, а не «возлюби свое племя»); и это же сердцевина всех этических доктрин, выросших из нашей цивилизации и питавших ее… Платон был прав, когда видел в такой доктрине врага своего кастового государства; и он ненавидел ее больше любого другого из «подрывных» учений своего времени… Никогда ни один человек не был так серьезен в своей враждебности ко всему индивидуальному.

Поппер цитирует следующий пассаж, в котором Платон описывает свое государство как «наилучшую форму государства»:

Существует ли в наше время где-либо и будет ли когда, чтобы общими были жены, дети, все имущество и чтобы вся собственность, именуемая частной, всеми средствами была повсюду устранена из жизни? Чтобы измышлялись по мере возможности средства так или иначе сделать общим то, что от природы является частным, – глаза, уши, руки, – так, чтобы казалось, будто все сообща видят, слышат и действуют, все восхваляют или порицают одно и то же? По одним и тем же причинам все будут радоваться или огорчаться, а законы по мере сил как можно более объединят государство: выше этого, в смысле добродетели, лучше и правильнее никто никогда не сможет установить предела. Когда оно есть, нет надобности взирать на другой образец государственного устройства…

Это не юношеский максимализм, а взвешенное суждение мудрой старости. «Законы» – одна из последних работ Платона. Скорее всего, она написана после его третьего, и последнего, возвращения из Сиракуз. Тогда философу было 75–80 лет.

Многие комментаторы сходятся во мнении, что в «Законах» «Платон сделал уступки реальной жизни, внеся коррективы в утопизм «Государства» (Коплстон). Оставляя в стороне вопрос, является ли платоновское государство утопией (любого сорта, на любой вкус), есть ли тут желаемая для нас уступка реальной жизни? Тоталитарное государство с массовым конформизмом, увы, часто становилось реальностью для миллионов несчастных людей (да и сейчас остается таковой). Но нам бы хотелось увидеть в платоновском государстве уступки реальности совсем другого порядка.

«Ну ладно, раз вы не способны жить по правилам моей утопии, я вам устрою ад на земле»: вот, похоже, суть платоновской позиции. Как я уже отмечал, появление этих гротескных идей у Платона имело серьезные психологические и исторические причины. Но для чего вообще нужна философия, если один из ее наивысших представителей отстаивает столь опасные и несуразные представления? Можно утверждать, что философия Платона (например, его теория идей) пережила его эпоху, в то время как его политические соображения (как частности в окружающем нас мире) – всего лишь фантасмагория призрачных полуистин. В действительности нельзя отрицать, что политические воззрения Платона принадлежали его времени. Афины переживали кризис, и, чтобы выжить, должны были стать второй Спартой. (Через девять лет после смерти Платона Афины покорились Македонии.) Но беда в том, что Платон предлагает этот параноидальный режим и для времен войны, и для времен мира, для кризисных периодов и периодов благополучия, для дней черных и не очень черных. (Хороших дней в таком государстве быть не может.)

Эти опасные политические взгляды не умерли вместе с балканскими полисами два тысячелетия назад. Они процветают до сих пор. Иными словами, политические идеи Платона бессмертны, как и остальная его философия. И ответа на эту загадку, похоже, нет. Платоновская философия была и остается одним из великих достижений западной цивилизации. Она сформулировала вопросы, на которые философы до сих пор ищут ответы, и создала интеллектуальную основу христианского мировоззрения. А социальные теории Платона и сегодня предельно опасны. (Считать, что любой пришел бы к таким идеям в его время, неверно. Платон жил в Афинах – средоточии демократии.) Пожалуй, нам остается лишь выставить Платону оценки: пятерка за философию, единица за политику.