Лайза Рогак - Билл Гейтс. От первого лица. Нетерпеливый оптимист

Mail Online. 12 июня 2011 года

Наследие – это глупость. Я не хочу иметь наследие. Мне достаточно того, что благодаря нашей работе детская смертность снизилась с девяти до четырех миллионов человек в год.

Mail Online. 12 июня 2011 года

В обстановке пиратства нашим программам легче конкурировать с пакетами Linux.

CNNMoney/Fortune. 17 июля 2007 года

Иногда меня спрашивают, почему у меня нет своего самолета. А зачем? К таким вещам легко привыкнуть, а это, по-моему, плохо. Вы забываете нормальный образ жизни и рискуете подорвать здоровье. Так что я сознательно сдерживаю такие желания – это вопрос самодисциплины. Если я когда-нибудь не удержусь в своем самоограничении, будет очень неловко. Но я стараюсь, чтобы такого не случилось.

Playboy. Июль 1994 года

Людей портят те вещи, которые отчуждают их от чего-то по-настоящему важного. Не хочу привыкать к такому статусу, когда тебя у подъезда дожидается личный шофер. Странно жить не так, как все.

Playboy. Июль 1994 года

Я ни с кем не хотел бы поменяться местами, и главная причина, почему мне так нравится моя работа, состоит в том, что от нас требуется все время сохранять свое превосходство.

«Triumph of the Nerds» («Триумф „ботаников“»). PBS. Июнь 1996 года

Это ненормально, когда в жизни тебя все время сопровождает удача. В то же время без нее я не смог бы добиться того, чего добился.

CNBC Town Hall Event. Колумбийский университет. 12 ноября 2009 года

«Mac» – это очень важная веха на нашем пути. Не только из-за того, что благодаря этому компьютеру Apple завоевала позиции главного генератора новых идей на компьютерном рынке, но еще и потому, что с этой машиной на сцену вышло явление графического интерфейса. [В те годы] люди не верили в подобные вещи. Лишь компания Apple сделала ставку на эту новинку – вот почему и мы с самых первых своих шагов в отрасли плотно подключились к разработке приложений для «Macintosh». Мы поняли, что они были правы, и поставили на их карту. Сейчас все машины работают именно так, и для нас это нормально, но в те годы это было революционным расширением границ.

«Oral and Video Histories» («История в аудио– и видеодокументах»), документальный проект Смитсоновского института (Smithsonian Institution). 2003 год

Процесс принятия решений в нашей компании был очень простым. Мы собирались на совещания, в которых я обязательно участвовал, и вместе принимали эти решения. Не было никакой путаницы, никаких интриг, не было ни обширной переписки, ни протоколов, в которых пытаются разъяснить все и всем. Так все и делалось. Для этого не нужны начальники планового и финансового отделов.

Из книги «Microsoft Rebooted» («Перезагрузка Microsoft: как Билл Гейтс и Стив Балмер перестроили свою компанию»). 2004 год

Не принимайте одно и то же решение дважды. Лучше потратьте больше времени и сил на принятие твердого решения в первый раз, чтобы не возвращаться к вопросу без надобности. В конце концов, зачем вообще беспокоиться, если обдумывание вопросов ни к чему не приводит?

New York Times News Service/Syndicate. 8 октября 1997 года

В те первые дни мы ошибались сплошь и рядом. В этом нет ничего странного – мы были среди первых в отрасли, поэтому должны были делать больше ошибок, чем другие.

«Oral and Video Histories» («История в аудио– и видеодокументах»), документальный проект Смитсоновского института (Smithsonian Institution). 2003 год

Многие наши ошибки были связаны с тем, что на некоторые рынки нам не удалось выйти так быстро, как надо было. Наши возможности всегда ограничивались числом нанимаемых специалистов, а поскольку нас никто не освобождал от прежних обязательств перед клиентами и от управления налаженными процессами, мы всегда балансировали на грани.

Forbes.com. 1 декабря 1997 года

Итак, на территории США малярия побеждена, и у нас уже нет необходимости в противомалярийной вакцине. В этом есть и один грустный момент: отпала необходимость в целой плеяде блестящих умов, которые работали над этой проблемой.

Из книги «Creative Capitalism» («Креативный капитализм»). 2008 год

У меня в голове не укладывается, почему так мало денег выделялось на исследование малярии. Что мешало богатому миру приложить хоть какие-то усилия? Неужели нас действительно не волнует эта проблема, раз на Америке она не сказывается? Человеческие страдания, вызываемые малярией, не поддаются описанию. По многим оценкам, эту болезнь можно считать самым страшным бедствием на планете. Я просто не могу, сидя в удобном кресле, произнести: «Переходим к следующему вопросу, а малярия нас не волнует». Меня она волнует! И единственный способ успокоиться – остановить малярию. Вот этим мы с вами и займемся.