Саймон Монтефиоре - Красный монарх - Сталин и война

6 декабря Сталин направил Георгию Жукову еще три армии и приказал начать решительное контрнаступление на четырех соседних фронтах. На следующий день Япония напала на американскую базу в Перл-Харборе.

Жуков отбросил немцев на триста с лишним километров от столицы. Даже в самый разгар отчаянной битвы генералы не забывали об имперском тщеславии Сталина. Так же как Мехлис годом ранее пытался добиться победы над белофиннами ко дню рождения любимого вождя, так и Жуков с Булганиным приказали Голубеву, командующему 10-й армией, отметить день рождения Сталина захватом Балабанова. «Мы хотим включить сообщение о захвате этого населенного пункта в вечерний рапорт товарищу Сталину, – написали они Голубеву, – поэтому проинформируйте об исполнении приказа не позднее 19.00 21 декабря».

Сражение за Москву стало первой сталинской победой. Поражение немцев немедленно ударило вождю в голову. Он вновь уверовал в свою непогрешимость и сказал приехавшему в Москву Энтони Идену, министру иностранных дел Великобритании:

– Русские уже дважды были в Берлине, будут там и в третий раз.

Сталин был чересчур оптимистичен. Для того чтобы дойти до столицы Третьего рейха, потребуется еще четыре долгих года ожесточенных боев и миллионы жертв.

Генерал Жуков почти не спал несколько дней. Он так вымотался, что, когда позвонил Сталин, адъютанты были вынуждены сказать:

– Товарищ Жуков спит, и мы не можем его добудиться.

– Правильно, не будите его, пока сам не проснется, – благосклонно согласился Верховный.

Пробуждение было приятным. За время сна генерала фронт отодвинулся от Москвы еще на 15 километров.

5 января Верховный главнокомандующий собрал большое совещание. На нем он потребовал от Жукова и других генералов развить успех сражения под Москвой и развернуть наступление на всей линии фронта от Ленинграда до Черного моря.

– Кто еще хотел бы высказаться? – спросил Сталин.

Жуков раскритиковал план всеобщего наступления. Армия нуждается, сказал он, в пополнении живой силой и техникой. Особенно не хватает танков. Николай Вознесенский тоже был против наступления. Он объяснил, что не сможет выпустить необходимое количество танков:

– Мы еще не располагаем материальными возможностями, достаточными для того, чтобы обеспечить одновременное наступление всех фронтов.

Берия и Маленков попытались воспользоваться подвернувшимся шансом и обрушили на Вознесенского поток критики. Они обвинили конкурента из Ленинграда в том, что он «всегда находит непреодолимые и непредвиденные препятствия». Сталин не хотел слушать никаких возражений и настаивал на широкомасштабном наступлении.

– Ну что же, на этом, пожалуй, и закончим разговор, – завершил он совещание.

В приемной старый и умудренный опытом Шапошников попытался утешить Жукова.

– Вы зря спорили, – сказал маршал. – Этот вопрос был заранее решен Верховным.

– Тогда зачем же спрашивали мое мнение? – удивился Георгий Жуков.

– Не знаю, голубчик. – Маршал Шапошников пожал плечами. – Не знаю.

Лаврентию Берии сейчас было уже сорок три года. Он показал, что может не только пытать врагов, но и делать танки и пушки, столь необходимые для фронта. Лаврентий Павлович очень хотел обойти Вознесенского, которого ненавидел. Организаторскими способностями и неуемной энергией Берия превосходил и Молотова, а также остальных представителей старшего поколения. Берия был готов взяться за любое дело. Для него не существовало отрасли промышленности, которую он не мог бы поднять в кратчайшие сроки. Во многом Лаврентий был не только Гиммлером сталинского окружения, но и Шпеером. Для достижения своих целей он использовал любые средства. «Хотите каждый день видеть восход и заход солнца? – с улыбкой спрашивал он своих подчиненных. – Тогда будьте осторожны».

В начале 1942 года Сталин вызвал к себе на квартиру трех своих главных «промышленников»: Берию, Маленкова и Микояна. Он хотел обсудить, как решить проблему нехватки военной техники.

– В чем проблема? – недовольно воскликнул вождь. – Почему нашей армии нечем воевать?

Берия показал приготовленный заранее график. Из него следовало, что Вознесенский не может производить нужного количества пушек.

– И что нужно делать? – спросил Сталин.

– Не знаю, товарищ Сталин. – Хитрый Лаврентий Павлович пожал плечами.

Сталин все понял и поручил ему руководство этой важнейшей отраслью промышленности.