Саймон Монтефиоре - Красный монарх - Сталин и война

Расправившись с поваром, Ворошилов вызвал Павлова и принялся отчитывать его за поражения. Он напомнил Павлову, что тот однажды пожаловался на него Сталину. Командующий упал на колени. Он начал умолять о пощаде и целовать сапоги маршала. Вскоре Климент Ефремович Ворошилов вернулся в Москву.

На рассвете 4 июля Мехлис приказал арестовать Павлова. Его обвинили в измене.

«Прошу разрешить арест и начать расследование», – написал Лев Мехлис вождю. Тот одобрил арест командующего, считая это одним из самых верных способов улучшить положение на фронте. Под пытками Павлов дал показания против генерала Мерецкова. Его тут же арестовали. Суд над бывшим командующим Западным фронтом еще не начался, а Александр Поскребышев уже принес Сталину черновик приговора. Бегло просмотрев текст и увидев, что он содержит стандартные обвинения в измене и прочих грехах, Сталин сказал секретарю:

– Приговор одобряю. Но передайте Ульриху, чтобы он выбросил эту чепуху насчет «заговорщицкой деятельности». С делом нужно покончить быстро. И никаких апелляций. Сразу после вынесения приговора немедленно разошлите его по всем фронтам. Все должны знать, что паникеры и распространители слухов будут безжалостно наказаны.

Анастас Микоян (и предположительно остальные члены политбюро) одобрили приговор Павлову. Через тридцать лет Микоян напишет в своих мемуарах: «Было очень жалко терять этого человека, но это была вынужденная и оправданная мера».

22 июля четыре высших офицера Западного фронта были расстреляны. На следующий день работа Мехлиса была парализована. Его завалили просьбами и доносами из полков, дивизий, армий и фронтов. Военные требовали расстрелять и других «предателей». Решив не тратить время на разбирательства, главный политрук Красной армии разрешил казнить изменников на местах.

Постепенно Сталин осознвал весь масштаб катастрофы, постигшей Красную армию. Москва не могла управлять фронтами, потому что командующие не имели связи с войсками. Немцы стремительно приближались к Минску. Большая часть авиации уничтожена. Тридцать дивизий разгромлены и рассеяны.

26 июля Сталин срочно отозвал Жукова с Юго-Западного фронта. Начальник Генштаба приехал в Кремль. В Маленьком уголке перед Сталиным стояли навытяжку Тимошенко и генерал Ватутин. У военных были красные от бессонницы глаза. Сталин был не в лучшем состоянии.

– Подумайте вместе и скажите, что можно сделать в сложившейся обстановке, – приказал вождь.

– Нам нужно сорок минут, чтобы разобраться, – ответил Жуков.

– Хорошо. Через сорок минут доложите.

Но даже в этой суматохе Иосиф Виссарионович не забывал о собственной семье. 25 июля он встретился с Семеном Тимошенко. Положение на всех фронтах было чрезвычайно серьезным, почти критическим. Во время совещания нарком обороны набрался смелости и спросил, что делать с Яковом Джугашвили, который потребовал отправить его на фронт. Сын вождя от первого брака всегда разочаровывал отца, который плохо к нему относился. Подавив вспыхнувший гнев, Сталин ответил:

– Некоторые чиновники проявляют, мягко говоря, чересчур много ретивости и стараются изо всех сил угодить начальству. Вас я в их число не включаю. Но советую вам впредь никогда больше не задавать мне подобных вопросов.

Сталин через какое-то время попросил проверить, что с сыном. Выяснилось, что артиллеристы Яков Джугашвили и Артем Сергеев уехали на фронт. Василий устроил старшему брату прощальную вечеринку. Юлия проводила любимого Яшу на войну. В тот день она надела любимое красное платье. Позже она ругала себя за это. Юлия решила, что оно проклято.

Как-то ночью в первых числах июля Иосиф Виссарионович пригласил в Кунцево Женю Аллилуеву. Это было неожиданно, потому что после ее повторного замужества Сталин порвал с ней все связи. Женя приехала на дачу. Она была ошеломлена. Никогда еще Женя Аллилуева «не видела Иосифа таким подавленным». Он попросил ее увезти Светлану и детей на дачу в Сочи. Потом рассказал всю горькую правду о положении на фронтах. Аллилуева была потрясена. Советская пропаганда неустанно твердила, что героическая Красная армия вот-вот разгромит вторгшегося на территорию СССР агрессора.

– Война будет долгой, – мрачно проговорил Сталин. – Будут пролиты потоки крови… Пожалуйста, увези Светлану на юг.

Решительность и независимость делали Женю такой привлекательной. Но они одновременно вызывали и раздражение. Аллилуева отказалась, объяснив, что должна в такую минуту быть рядом со своим мужем. Сталин был «расстроен и рассердился». Это была их последняя встреча. Больше Женю Аллилуеву он никогда не видел.