Ивлин Во - Черная беда

3) Публике разрешается стоять вдоль дороги на станцию, по пути следования торжественного кортежа. Полиции надлежит внимательно следить, чтобы встречающие не пустили в ход огнестрельное оружие.

4) Продажа спиртных напитков запрещается с полуночи до отправления императорского поезда.

5) Один вагон поезда предназначается для пассажиров, следующих в Дебра-Дову по частным делам. За билетами обращаться к начальнику станции. Ни один пассажир не будет допущен на перрон после 14.00.

6) Всякое нарушение вышеизложенных правил будет караться тюремным заключением сроком до десяти лет либо конфискацией имущества и поражением в правах, либо - и тюремным заключением, и конфискацией имущества одновременно.

Это объявление Бэзил прочел на вокзале, куда он приехал на извозчике прямо с набережной. Он пошел в кассу и купил билет первого класса до Дебра-Довы, который обошелся ему в двести рупий.

- Пожалуйста, зарезервируйте мне место в сегодняшнем поезде.

- Это невозможно. Билеты продаются только в один вагон. Все места зарезервированы уже несколько дней назад.

- А когда будет следующий поезд?

- Кто знает? Возможно, через неделю. Ведь паровоз должен вернуться обратно. Он у нас один - все остальные сломаны, а механик занят танком.

- Позовите начальника станции.

- Я начальник станции.

- Послушайте, мне совершенно необходимо попасть в Дебра-Дову именно сегодня.

- В таком случае вам надо было закомпостировать ваш билет заранее. Поймите, мсье, вы не в Европе.

Бэзил двинулся было к выходу, но тут увидел маленького человечка, который, соскочив с груды чемоданов, засеменил в его сторону. Он был в полушерстяном костюме и в ермолке, с живыми глазами, круглым сальным желтоватым лицом и чаплиновскими усиками.

- Хелло! Вы англичанин? Вам что-то нужно?

- Мне нужно попасть в Дебра-Дову.

- 0'кей, могу устроить.

- Буду вам очень благодарен.

- Почту за честь. Знаете, кто я? Вот, смотрите. - И человечек протянул Бэзилу визитную карточку, на которой значилось: "М. Krikor Youkoumian, Grand Hotel et Bar Amurath Matodi, Grande Hotel Cafe Epicerie, et Bibliotheque Empereur Seyid Debre Dowa. Touts les renseig nements"`. Имя "Сеид" было замазано красными чернилами и сверху подписано "Сет".

- Оставьте карточку у себя, - сказал господин Юкумян. - Вы едете в Дебра-Дову. Со мной едете. Я все устрою. Как ваше имя, сэр?

- Сил.

- Послушайте меня, мистер Сил. Вы хотите ехать в Дебра-Дову. У меня есть два места. Вы платите мне двести рупий, и я пересаживаю госпожу Юкумян в товарный вагон. Договорились?

- Нет, двести рупий я вам не заплачу.

- Послушайте меня внимательно, мистер Сил. Я все устрою. Вы же не знаете этой страны. Гиблое место. Если не попадете на поезд, будете сидеть в Матоди одну, две, три, может, шесть недель. Тогда придется платить больше. Я англичан уважаю. Настоящие джентльмены. Давайте так: вы мне даете сто пятьдесят рупий, и госпожа Юкумян едет в телятнике. Вы не понимаете, что такое ехать в телятнике вместе с мулами. Это мулы генерала. Злые, как черти. Весь день будут бить ее копытами. И воздуха в телятнике нет. Вонь, микробы. Она может задохнуться, ее могут затоптать мулы. А ведь она хорошая жена, работящая, любящая. Не будь вы англичанином, я бы меньше чем за пятьсот рупий никогда бы не пересадил госпожу Юкумян в товарный вагон. Ну что, договорились?

- Договорились, - сказал Бэзил. - По-моему, вы хороший малый.

- Послушайте, дайте мне деньги сейчас, хорошо? А я поведу вас в свое кафе. Тут вам не Лондон - кафе маленькое, грязное, но бренди у меня отличное. Сам его только в воскресенье настаивал.

В два часа пополудни Бэзил и господин Юкумян заняли свои места в поезде и стали ждать прибытия императора. В вагоне, кроме них, было еще шесть пассажиров: один грек, который сразу же предложил купить у него апельсины и вскоре уснул; четыре индийца, которые жарким шепотом жаловались друг другу на то, что их здесь за людей не считают, и азанийский аристократ с супругой, которые молча и почти непрерывно жевали завернутый в газету пирог с бараниной. Личные вещи господина Юкумяна поместились в одном небольшом чемодане, однако у него было еще несколько корзин с товаром, которым он собирался торговать в Дебра-Дове и который теперь, за незначительную мзду, удалось пристроить в почтовый вагон. Что же касается госпожи Юкумян, то она тихо всхлипывала, забившись в угол телятника и прижимая к груди банку вишневого варенья, которую, чтобы компенсировать отсутствие удобств, подарил ей муж. В нескольких футах от нес из темноты время от времени раздавались тревожное мычанье, храп и хруст соломы под копытами.