Чарлз Буковски - Юг без севера (Истории похороненной жизни)

Я рассказал ему о парне, который заходил каждые две недели и хорошо платил. Все, что ему было нужно, - это блядь в номер. Они оба раздевались, играли в карты и разговаривали. Просто сидели. Через два часа он вставал, одевался, говорил до свиданья и уходил. Саму блядь никогда не трогал.

- Черт возьми, - сказал он.

- Ага.

Я пришел к выводу, что не стану возражать, если дубина Лу загонит на базу этот жирный череп. Чума просто. Что за бесполезный кусок говна.

- Тебе молоденькие девчонки нравятся? - спросил я.

- О да, да, да.

- Лет четырнадцати с половиной?

- Ох господи, да.

- Тут есть одна, приезжает в полвторого ночи чикагским поездом. Примерно в 2.10 будет у меня. Чистая, горяченькая, умная. Я сейчас играю по-крупному, поэтому прошу за нее десять баксов. Много?

- Не, нормально.

- Ладно, когда этот притон закрывается, идем ко мне.

Наконец, 2 часа наступили, и я его оттуда вывел, в сторону переулка. Может, Лу там и не будет. Винище в башку стукнет или просто зассыт. Таким ударом человека и убить можно. Или мозги набекрень свернуть на всю жизнь. Нас шкивало под луной.

Вокруг никого не было, на улицах - тишь. Семечки, а не работа.

Мы свернули в переулок. Лу стоял на месте. Но Жиртрест его заметил. Он выкинул вперед руку и пригнулся, стоило Лу занести руку. Бита заехала мне прямо за ухо.

5.

Лу снова взяли на старую работу, которую тот потерял из-за кира, и он поклялся пить только по выходным.

- Ладно, старина, - сказал ему я, - держись от меня подальше, я запойный и пью все время.

- Я знаю, Хэнк, и ты мне нравишься, ты мне нравишься больше, чем другие мужики, которых я знал, только я оставлю пьянку на выходные, по вечерам в пятницу и субботу, а в воскресенье - ни капли. Я раньше прогуливал понедельники, это стоило мне работы. Я буду держаться от тебя подальше, но хочу, чтобы ты знал - к тебе это не имеет никакого отношения.

- Кроме того, что я - алкаш.

- А-а, ну да, это есть.

- Хорошо, Лу, только не приходи и не ломись ко мне до пятницы или субботы. Ты можешь слышать отсюда песни и смех прекрасных семнадцатилетних девчонок, но не стучись ко мне в дверь.

- Чувак, да ты же трахаешься только со старыми перечницами.

- Сквозь донышко бутылки они выглядят на семнадцать.

Он стал мне объяснять характер своей работы: что-то связанное с чисткой внутренностей конфетных автоматов. Липкая, грязная работа. Босс нанимал только бывших зэков и урабатывал их задницы до полусмерти. Материл их яростно днями напролет, а они с этим ничего поделать не могли. Он им недоплачивал, и с этим тоже ничего сделать было нельзя. Если они начинали скулить, их вышвыривали на улицу. Многие отрабатывали химию. Бозз держал их за яйца.

- Он у вас похож на парня, которого следует замочить, - сказал я Лу.

- Ну, я ему нравлюсь, он говорит, что я - лучший работник, который у него был, но мне надо завязать, ему нужен человек, на которого можно положиться. Он даже меня как-то раз к себе приглашал, нужно было что-то покрасить, и я ему ванную покрасил, неплохо получилось. У него дом в горах, большой такой, а видел бы ты его жену. Я никогда не думал, что их такими делают, такая красивая - и глаза, и ноги, и тело, и как она ходит, говорит, господи.

6.

Что ж, Лу слово держал. Некоторое время я его действительно не видел, даже по выходным, а сам тем временем переживал нечто вроде личного ада. Я стал очень дерганый, нервов никаких - чуть где что крякнет, я уже из шкуры выпрыгиваю.

Боялся ложиться спать: один кошмар за другим, каждый ужаснее предыдущего. Если засыпаешь в полной отключке, тогда нормально, а если ложишься полупьяным или, что еще хуже, на трезвяк, тогда начинаются сны, только до конца не уверен, то ли ты спишь, то ли действие происходит у тебя в комнате, поскольку снится тебе сама комната, грязная посуда, мыши, смыкающиеся стены, засранные трусики какая-то блядь кинула на пол, кран капает, снаружи луна как пуля, машины, полные трезвых и откормленных, фары светят прямо в окно, все, все, а ты в каком-то темном углу, темном темном, и помощи не дождешься, и причины нет, нет нет никакой причины вообще, темный потный угол, тьма и грязь, вонь реальности, вонь всего абсолютно:

пауков, глаз, хозяек, тротуаров, баров, зданий, травы, нет травы, света, нет света, ничего тебе не принадлежит. Розовые слоны мне никогда не являлись, зато было много маленьких человечков со злобными проказами, или за спиной высился один громадный человек, чтобы придушить тебя или вонзить зубы в затылок, полежать у тебя на спине, а ты потеешь, не в силах пошевельнуться, а эта черная, вонючая, волосатая тварь давит на тебя на тебя на тебя.