Джон Голсуори - Конец главы

- Элизабет Черруэл.

Как скучно носить имя, которое все произносят неправильно! Девушка встала, чуть слышно бормоча:

Один из негритят пошел купаться в море,

Попался там судье и был утоплен вскоре.

Она вошла. Кто-то взял ее под свое покровительство и, проводив через зал, поместил в ложу, отдаленно напоминавшую клетку. К счастью, Динни незадолго до того побывала в таком же месте. Присяжные, сидевшие прямо перед нею, выглядели так, словно их извлекли из архива; вид у судьи был забавно торжественный. Слева от ложи, у ног Динни сидели остальные негритята; за ними, до голой задней стены - десятки и сотни лиц, словно головы сардин, напиханных хвостами вниз в огромную консервную банку. Затем девушка поняла, что к ней обращаются, и сосредоточила внимание на лице судьи.

- Ваше имя Элизабет Черрел? Вы дочь генерал-лейтенанта сэра Конуэя Черрела, кавалера орденов Бани, Святого Михаила и Святого Георгия, и его супруги леди Черрел?

Динни поклонилась и подумала: "По-моему, он ко мне за это благоволит".

- И проживаете с ними в поместье Кондафорд, в Оксфордшире?

- Да.

- Мисс Черрел, вы гостили у капитана и миссис Ферз до того дня, когда капитан Ферз покинул свой дом?

- Да, гостила.

- Вы их близкий друг?

- Я друг миссис Ферз. Капитана Ферза до его возвращения я видела, если не ошибаюсь, всего один раз.

- Кстати, о его возвращении. Вы уже находились у миссис Ферз, когда он вернулся?

- Я приехала к ней как раз в этот день.

- То есть в день его возвращения из психиатрической лечебницы?

- Да. Фактически же я поселилась у нее на другой день.

- И оставались там до тех пор, пока капитан не ушел из дома?

- Да.

- Как он вел себя в течение этого времени?

При этом вопросе Динни впервые осознала, как невыгодно не иметь представления о том, что говорилось до вас. Кажется, ей придется выложить все, что она знает и чувствует на самом деле.

- Он производил на меня впечатление абсолютно нормального человека, если не считать одного - он не желал выходить и видеться с людьми. Он выглядел совершенно здоровым, только глаза были какие-то особенные: увидишь их и сразу чувствуешь себя несчастным.

- Точнее, пожалуйста. Что вы имеете в виду?

- Они... они были как пламя за решеткой - то вспыхивали, то гасли.

Динни заметила, что при этих словах вид у присяжных стал менее архивный.

- Вы говорите, он не желал выходить? И так было все время, пока вы там находились?

- Нет, один раз он вышел - накануне ухода из дома. По-моему, его не было целый день.

- По-вашему? Разве вы отсутствовали?

- Да. В этот день я отвезла обоих детей к моей матери в Кондафорд и возвратилась вечером, перед самым обедом. Капитана Ферза еще не было.

- Что побудило вас увезти детей?

- Меня попросила миссис Ферз. Она заметила в капитане Ферзе перемену и решила, что детей лучше удалить.

- Можете вы утверждать, что и сами заметили эту перемену?

- Да. Мне показалось, что он стал беспокойнее и, вероятно, подозрительнее. Он больше пил за обедом.

- Кроме этого - ничего особенного?

- Нет. Я...

- Да, мисс Черрел?

- Я хотела рассказать о том, чего не видела лично.

- То есть о том, что вам рассказала миссис Ферз?

- Да.

- Вы можете этого не рассказывать.

- Благодарю вас, сэр.

- Вернемся к тому, что вы обнаружили, после того как отвезли детей и вернулись. Вы говорите, капитана Ферза не было дома. А миссис Ферз?

- Она была дома и одета к обеду. Я тоже быстро переоделась, и мы пообедали вдвоем. Мы очень беспокоились.

- Дальше.

- После обеда мы поднялись в гостиную и я, чтобы отвлечь миссис Ферз, попросила ее спеть. Она очень нервничала и волновалась. Спустя некоторое время мы услышали, как хлопнула входная дверь. Потом капитан Ферз вошел и сел.

- Он что-нибудь сказал?

- Ничего.

- Как он выглядел?

- Мне показалось, что ужасно. Он весь был такой странный и напряженный, словно у него в голове засела какая-то страшная мысль.

- Продолжайте.

- Миссис Ферз спросила, обедал ли он и не пора ли ему лечь. Но он не отвечал и сидел с закрытыми глазами, как будто спал. Наконец я шепотом спросила: "Он в самом деле заснул?" Тогда он внезапно закричал: "Где уж там заснуть! Опять начинается, и я этого не вынесу, видит бог, не вынесу!"

Когда Динни повторила эти слова Ферза, она впервые по-настоящему поняла, что означает фраза: "Оживление в зале суда". По какому-то таинственному наитию девушка восполнила нечто, чего не хватало в показаниях предыдущих свидетелей. Динни никак не могла решить, разумно поступила она или нет, и взгляд ее отыскал лицо Эдриена. Тот кивнул ей - еле заметно, но одобрительно.