Джон Голсуори - Конец главы

- Предположим.

Динни уловила шепот отца: "Чтоб ему пусто..." - и коснулась его локтя своим.

- Вы слышали показания стюардессы? Это был единственный случай посещения соответчиком вашей каюты?

- Единственный, когда он пробыл в ней больше минуты.

- Ага, значит, он заходил еще?

- Раз или два, чтобы взять или вернуть книгу.

- А в данном случае он зашел и просидел у вас... Сколько именно? Полчаса?

- Минут двадцать.

- Двадцать минут... Чем же вы занимались?

- Я показывала ему фотографии.

- Вот как! А почему же не на палубе?

- Не знаю.

- Вам не приходило в голову, что это нескромно?

- Я об этом просто не думала. У меня была с собой куча фотографий любительские снимки и карточки моих родных.

- Но ни одной, которой вы не могли бы показать ему в салоне или на палубе?

- По-моему, нет.

- Вы, видимо, полагали, что его визит останется незамеченным?

- Я уже сказала, что не думала об этом.

- Кто из вас предложил зайти к вам в каюту?

- Я.

- Вы знали, что находитесь в двусмысленном положении?

- Да, но это знала только я, а не посторонние.

- Вы же могли показать ему эти фотографии где угодно. Не находите ли вы, оглядываясь теперь назад, что совершили несколько необычный и весьма компрометирующий вас шаг, причем без всякой к тому необходимости?

- Показать их, не вынося из каюты, было проще всего. К тому же это были мои личные фотографии.

- И вы утверждаете, леди Корвен, что за эти двадцать минут между вами ничего не произошло?

- Расставаясь, он поцеловал мне руку.

- Это тоже важно, но это не ответ на мой вопрос.

- Не произошло ничего, о чем вы хотели бы услышать.

- Как вы были одеты?

- К сожалению, должна уведомить вас, что я была совершенно одета.

- Милорд, я вынужден просить, чтобы меня оградили от таких саркастических выпадов.

Динни восхитило спокойствие, с которым судья бросил:

- Отвечайте, пожалуйста, только по существу вопроса.

- Хорошо, милорд.

Клер вышла из тени, отбрасываемой балдахином, и, встав у самой решетки, взялась за нее руками; на щеках ее выступили красные пятна.

- Я предполагаю, что вы стали любовниками еще до конца плавания.

- Нет, не стали - ни тогда, ни потом.

- Когда вы снова увиделись с соответчиком после высадки?

- Примерно неделю спустя.

- Где?

- Около поместья моих родителей в Кондафорде.

- При каких обстоятельствах?

- Я ехала в автомобиле.

- Одна?

- Да. Я возвращалась домой к чаю после предвыборной агитационной поездки.

- А соответчик?

- Он тоже ехал в автомобиле.

- То есть сразу вскочил в него?

- Милорд, прошу оградить меня от саркастических выпадов.

Динни услышала смешки в зале; затем голос судьи, опять, казалось, ни к кому не обращенный, произнес:

- Как аукнется, так откликнется, мистер Броу.

Смешки усилились. Динни не удержалась и украдкой глянула на Броу. Приятное лицо адвоката стало неповторимо бордового цвета. Рядом с девушкой "очень молодой" Роджер всем своим видом выражал удовольствие и некоторую озабоченность.

- Каким образом соответчик оказался на проселочной дороге в пятидесяти милях от Лондона?

- Он приехал повидать меня.

- Вы это признаете?

- Он сам так сказал.

- Не можете ли вы точно повторить слова, которые он при этом употребил?

- Не могу, но помню, что он спросил, нельзя ли ему поцеловать меня.

- И вы ему разрешили?

- Да. Я высунулась из автомобиля, он поцеловал меня в щеку, сел в свою машину и уехал.

- И тем не менее вы утверждаете, что не полюбили друг друга еще на пароходе?

- В вашем смысле слова - нет. Но я не отрицаю, что он меня, любит. По крайней мере он мне так говорил.

- А вы утверждаете, что не любите его?

- Боюсь, что не люблю.

- Но поцеловать себя вы все-таки позволили?

- Мне стало его жаль.

- Как вы находите, такое поведение подобает замужней женщине?

- Вероятно, нет. Но я не считаю себя замужней, с тех пор как порвала с мужем.

- О!

Динни показалось, что это "О!" выдохнул весь зал. "Очень молодой" Роджер вытащил руки из кармана, посмотрел на предмет, извлеченный им оттуда, и сунул его обратно. Доброе широкое лицо присяжной, похожей на экономку, огорченно нахмурилось.

- Что же вы делали после этого поцелуя?

- Поехала домой пить чай.

- Ив хорошем настроении?

- В прекрасном.

В зале снова раздались смешки. Судья повернул лицо к свидетельской ложе:

- Вы говорите серьезно?

- Да, милорд. Я хочу быть до конца правдивой. Женщина всегда благодарна за любовь, даже если не любит сама.