Джон Голсуори - Конец главы

- Предисловие у меня. Двинулись?

Он завел разговор об убийстве в Чингфорде. Следит ли мисс Черрел за газетами? Случай абсолютно ясный. И без всякого перехода прибавил:

- Боливиец не берет на себя ответственность, мисс Черрел.

- Ох!

- Не стоит расстраиваться.

Лицо Бобби расплылось в улыбке.

"Зубы у него свои, - подумала Динни. - Видны золотые пломбы".

Они добрались до министерства внутренних дел и вошли. Их провели сперва по широкой лестнице, потом по коридору в просторную пустую комнату, в конце которой горел камин. Бобби Феррар подвинул стул к столу, вытащил из бокового кармана плоскую книжечку и спросил:

- "Грэфик" или это?

- И то и другое, пожалуйста, - устало попросила Динни.

Бобби положил перед ней журнал и "это", оказавшееся томиком военных стихов в красном переплете.

- Начните с книжки. Я купил ее сегодня после завтрака.

- Хорошо, - согласилась Динни и села.

Дверь в соседний кабинет открылась. Оттуда высунулась голова:

- Мистер Феррар, министр внутренних дел просит вас.

Бобби Феррар взглянул на Динни, пробормотал сквозь зубы: "Не унывайте!" - выпрямился и удалился.

Никогда в жизни Динни не чувствовала себя более одинокой, чем в этой большой приемной, никогда так не радовалась своему одиночеству, никогда так не боялась, что оно кончится. Она открыла томик и прочла:

Увидел над камином он

Красивое уведомленье,

Что может в неком учрежденье

Со скидкой инвалид-герой

Приобрести протез любой.

И добавлялось в примечанье,

Что лицам в офицерском званье

Дадут там даром хоть сейчас

Ступню иль челюсть, кисть иль глаз:

Все, что утратил безвозвратно,

Ты обретаешь вновь бесплатно.

Вошла сестра и говорит...

В камине внезапно затрещало, оттуда вылетела искра. Динни с сожалением увидела, как она погасла на коврике. Девушка прочла еще несколько стихотворений, но они не дошли до ее сознания, и, закрыв книжку, она взялась за "Грэфик", перелистала его до самого конца, но не удержала в памяти ни одного рисунка. Сердце у нее куда-то проваливалось, и в этом ощущении растворялся любой предмет, на который она смотрела. Динни подумала, чего легче ожидать - чтобы оперировали тебя самое или близкого тебе человека, и решила, что второе хуже. Давно ли Бобби ушел, а кажется, что промелькнули целые часы. Всего половина седьмого! Динни встала, отодвинула стул. На стенах висели портреты государственных деятелей-викторианцев. Она поочередно обошла их и осмотрела, но все они были на одно лицо - этакий многоликий государственный деятель с бакенбардами в разных стадиях развития. Она вернулась на место, пододвинула стул, села, оперлась на стол локтями и опустила голову на руки, словно эта полусогнутая поза давала ей некоторое облегчение. Слава богу, Хьюберт не знает, что решается его судьба. Ему не надо проходить через это страшное ожидание. Она думала о Джин и Алене и всем сердцем надеялась, что они готовы к худшему, ведь с каждой минутой это худшее становилось все более неотвратимым. Динни постепенно впадала в оцепенение. Мистер Феррар никогда не выйдет - никогда, никогда! И пусть не выходит, - он принесет смертный приговор. Наконец она вытянула руки вдоль стола и прижалась к ним лбом. Она сама не знала, сколько времени пробыла в этой странной летаргии, из которой ее вывело чье-то покашливание. Девушка откинулась назад.

У камина стоял не Бобби Феррар, а высокий человек с красноватым, гладко выбритым лицом и серебряными волосами ежиком. Слегка расставив ноги и заложив руки под фалды фрака, он пристально посмотрел на Динни широко раскрытыми светло-серыми глазами и слегка приоткрыл рот, словно собираясь сделать какое-то замечание. Динни уставилась на него, но не поднялась, - она была слишком ошеломлена.

- Мисс Черрел? Не вставайте.

Он вытащил руку из-под фалды и сделал предупредительный жест. Динни осталась сидеть и обрадовалась этому: ее начала бить дрожь.

- Феррар говорит, что вы издали дневник вашего брата.

Динни наклонила голову. Дышать глубже!

- Он напечатан в своем первоначальном виде?

- Да.

- Это точно?

- Да. Я не изменила и не выпустила ни слова.

Она глядела ему в лицо, но видела только светлые круглые глаза и слегка выпяченную нижнюю губу. Наверно, так же смотрят на бога! При этой эксцентричной мысли девушку бросило в трепет, и губы ее сложились в слабую отчаянную улыбку.

- Могу я задать вам один вопрос, мисс Черрел?

- Да, - задыхаясь выдавила Динни.