Джузеппе Куликкья - Всё равно тебе водить

- Хочешь что-нибудь? У нас здесь есть кофеварка.

- Нет, мне надо идти. Тебе надо посмотреть футболку. Офигенная.

Все было бесполезно. Она меня не слышала.

- Как только найду работу, тут же отдам тебе деньги.

Она была в трансе. Уже обдолбана.

- Ты за кого голосовала?

- Голосовала? Я не хожу на выборы. Какой смысл? Я надену футболку сегодня вечером в Space-Lab.

Качаясь, она вытащила из своего серебристого рюкзачка расческу. Стала причесываться. Причесывалась несколько минут, глядя в пустоту. Потом вышла, не говоря ни слова.

17

Делать ксерокопии надо было постоянно. Волчино требовал снимать по три копии с каждой бумаги, хоть с чека на освежитель воздуха для клозета. Однажды утром в ксероксе снова закончилась бумага. Я решил задвинуть это дело и ничего не сказал. Час спустя я услышал вопль. Настоящий вой. Волчино мчался к моему столу.

- ТЫ ОПЯТЬ ОСТАВИЛ КСЕРОКС БЕЗ БУМАГИ!

- Ну и что?

- Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН ПРЕДУПРЕЖДАТЬ МЕНЯ ВсЯКИЙ РАЗ, КОГДА КОНЧАЕТСЯ БУМАГА!

Он так побагровел, что, казалось, вот-вот лопнет.

- Хорошо, в следующий раз я учту.

- КСЕРОКС НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН ОСТАВАТЬСЯ БЕЗ БУМАГИ! ДОКУМЕНТЫ ТЕРЯЮТСЯ МГНОВЕННО!

- Хорошо, Волчино. Не рычи так из-за пустяков. Я иду за бумагой.

- ЯСНО, ЧТО ИДЕШЬ. БЫСТРО!

Я спустился в магазин и купил целую упаковку пачек бумаги.

Солнце, пока я шел, казалось бледным из-за смога. Воздух был тяжелым, трудно дышать. Впрочем, если верить городским властям, дышалось превосходно.

Достаточно поднять пределы допустимого загрязнения воздуха, как проделали прошлым летом с морской водой бальнеологические центры на Адриатике. Прежде, чем подняться в офис, зашел в бар. Я всегда мог сказать, что в магазине было много народу этот способ сделать паузу я открыл давно.

18

Волчино работал больше двадцати лет. Работа меняет людей. Немного времени - и они уже почти не люди. Работа проникает внутрь. Постоянно занимает большую часть мыслей. Властвует над снами. Даже мне, начавшему совсем недавно, случалось видеть во сне Волчино с бумагами на ксерокс. Мне снились трели телефона, голоса учительниц, физиономия Паскуале. И это было только начало. Чтобы выжить, я должен буду работать всю жизнь - ведь я из семьи рабочих, а рабочие не в состоянии платить взносы в университет, как родители будущих топ-менеджеров. Я превращусь в такого же, как Волчино, либо обзаведусь своим собственным неврозом, сдвигом или манией. Буду возвращаться домой озверевшим от дорожных пробок, от проглоченных обид, от стрессов, буду в кровь лупить своих детей, а потом падать в кресло и оглушать себя овердозой футбола и ТелеМайка.

19

- В твоем возрасте ты бы хоть машиной обзавелся. Их по телевизору просто так дарят, а у тебя даже подержанной нет.

В офисе у меня был тяжелый день. Сотня ксерокопий, тысяча звонков, Волчино вконец затрахал... Наконец-то я от всего этого отделался, так теперь ко мне отец прицепился.

- Ты совсем не думаешь о карьере. Тебе надо было поступать на Экономику и бизнес, создавать себе положение, а не возиться с цыганами.

Я был готов взорваться.

- У тебя даже девушки нет. Ты ненормальный. У всех в твоем возрасте есть работа, машина и девушка, а у тебя ничего, ну ничего нет.

Если он будет продолжать в том же духе, это может кончиться плохо. Очень плохо.

- Нормальные люди так не бреют голову. Нормальные люди думают, как создать семью. Ты считаешь, что не похож на других, а сам только херней страдаешь.

Херней, херней и херней!

- Каждый страдает херней по-своему.

- ЧТО ТЫ СКАЗАЛ ОТЦУ?

- Я сказал, что каждый страдает херней по-своему.

- Я НЕ СТРАДАЛ ХЕРНЕЙ НИКОГДА В ЖИЗНИ.

- Поздравляю.

- Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ГОВОРИТЬ, ЧТО Я СТРАДАЛ ХЕРНЕЙ. Я НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ОШИБАЛСЯ.

Он был Господом Богом. Богом во плоти и крови, а я и не замечал.

- МНЕ НИКОГДА В ЖИЗНИ НИЧЕГО ПОДОБНОГО НЕ ГОВОРИЛИ. СПРОСИ СВОЮ МАТЬ, СТРАДАЛ ЛИ Я КОГДА-НИБУДЬ ХЕРНЕЙ, ЗАСРАНЕЦ!

Мать ставила кастрюлю на огонь.

- Не надо называть меня засранцем.

- ТЫ МОЙ СЫН, И Я НАЗЫВАЮ ТЕБЯ, КАК ХОЧУ.

Я поднялся и, упираясь руками в стол, стал на него надвигаться. В его глазах пробежал злой огонёк.

- НЕ НАДО НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЗАСРАНЦЕМ, ЯСНО?!

- ТЫ КРИЧИШЬ НА СВОЕГО ОТЦА?

- ДА, ЕСЛИ МОЙ ОТЕЦ КРИЧИТ НА МЕНЯ!

- РАНО ИЛИ ПОЗДНО ТЫ У МЕНЯ ВЫКАТИШЬСЯ ИЗ ДОМА.

- НЕ БЕСПОКОЙСЯ, Я ВЫКАЧУСЬ ИЗ ДОМА САМ.

20

Позже я позвонил тете Карлотте.

- Я решил уйти из дома.

- Хочешь, живи у меня.

- Нет, лучше буду жить один. Я должен учиться жить один.