Джилли Купер - Наездники

- Почему ты так заботишься о собаке и пренебрегаешь Хелиной? Что она сделала тебе?

Руперт выпрямился. - Она была абсолютно счастлива, пока ты не появилась в этом доме и не начала кормить ее своей феминистской кашкой.

- Это неправда. Она почти умирала, когда я впервые встретила ее, а тебя не было рядом.

- Так получилось, что тогда я попал в наихудший буран, который когда-либо случался зимой; так что я ничего не мог поделать.

- Ты вечно ворчишь, что у нее нет друзей, а когда она находит подругу, ты оскорбляешь ее. Ты всегда обращаешься со мной как с пустым местом.

- Возможно нет. Я ненавижу женщин, которые появляются как супердевочки, а ты ненавидишь меня, - сказал он, подходя к ней и вдыхая горячий дикий аромат ее тела, - потому что твои мужские ягодицы не могут удовлетворить даже хомяка.

- Ты не осмелишься сказать что-нибудь против Криспина, - вскрикнула Хилари.

- Ты всегда отравляешь семейную жизнь других людей, - продолжал Руперт. - Проклятье! Держись подальше от Хелины.

- Она нуждается в союзниках.

- Не таких как ты, - теперь он насмехался над ней, - я знаю твою игру. Ты любишь раздевать ее, не так ли? Она красивая, не так ли? И ты будешь бегать за ней, пока твои небритые ноги носят тебя, ты - сточная канава. Да, ей не очень понравится это; надо заметить, что она не очень проницательна по поводу таких вещей.

В следующую минуту Хилари отвесила ему пощечину. Не раздумывая, Руперт в ответ сильно ударил ее по спине. Она залилась слезами и как-то так получилось, что в следующую минуту она оказалась в его объятиях и он целовал ее, стараясь приоткрыть ее губы. Она честно боролась, молотя кулаками его спину, гораздо более широкую и более мускулистую, чем у Криспина. Внезапно она обмякла, ее губы приоткрылись и она ответила ему неистовым поцелуем.

- Я ненавижу тебя, - всхлипнула она.

- Ничего подобного. Ты очень сильно хочешь меня. Ты желаешь меня с тех пор, как ты увидела меня в Глочестерской больнице. Именно поэтому ты ублажаешь Хелину все это время.

- Ты жестокий.

- Конечно. - Он схватил ее за волосы и резко запрокинул ее голову, и начал опять целовать ее. Затем его ладони заскользили вниз по ее спине, пальцы стали ласкать ее бритые подмышки. - Большое достижение, - сказал он мягко. - Это тянулось так долго, что ты могла уже заплетать косы из этих волос.

Руперт откинул занавеску. На краю окна уже было около 3 дюймов снега, а он все продолжал падать.

- Мы не должны, - сказала Хилари, отстраняясь от него, - это невыносимо.

- Это также нестерпимо, как невыносима ты сама, - шепнул он зло. Завтра я отправляюсь на охоту. Отделайся от Криспина после ленча. Он может пойти покататься с немцами на салазках час или больше.

27

Не желая иметь дело с сутолокой больших свадеб, Билли расписался с Дженни в Глочестерском бюро регистрации браков в начале января, таким образом утратив возможность получить большое количество свадебных подарков, которые бывают так полезны, когда молодая пара обзаводится домом. Руперт был шафером. Хелина была огорчена тем, что они не побеспокоились освятить свой брак в Пенскомбской церкви, но Билли чувствовал в этот первый год их совместной жизни с Дженни, что господь благословил его. Еще никогда он не был так счастлив.

Как раз перед свадьбой Дженни провела переговоры и заключила выгодное соглашение с газетой "Пост" о том, что она напишет серию острых интервью, путешествуя вокруг света. Это дало возможность им с Билли путешествовать, причем все расходы были оплачены. Ее портативная машинка была вся облеплена этикетками разных аэропортов, по ним можно было проследить весь их маршрут от Антверпена до Парижа, Мадрида, Афин, Медисон Сквер. И везде она брала интервью у президентов, рок-звезд и выдающихся персон, скрывающихся за рубежом от уплаты налогов.

Часто, когда наступал срок сдачи недельной порции материала, возникали напряженные ситуации. Потная, вся в слезах, сквозь зубы разговаривающая Дженни, тарабанящая на пишущей машинке в спальне какого-то иностранного отеля, не способствовала тому, чтобы Билли мог выспаться перед выступлениями в высшей школе. Безнадежно непунктуальная, Джении не могла внушить любовь к себе другим членам команды, так как из-за нее они всегда опаздывали на обеды и вечера. Билли был слишком одуревшим от любви, чтобы замечать это. Его лошади выступали хорошо. Мандрика, темно-коричневый ганноверец, преподнесенный в качестве свадебного подарка Людвигом фон Шелленбергом, отличился невероятно быстро и во всех упражнениях показал результаты не хуже, чем такая выдающаяся лошадь как Бал, теперь переименованный в Магги Мил Эл. Билли это имя не очень нравилось. Но за 50000 фунтов в год, которые платил ему Кевин Кали, можно было потерпеть. В любом случае в конюшне он оставался все тем же Балом.