Джилли Купер - Наездники

На улице она встретила Руперта, который потянул спереди за резинку ее объемистых хлопчатобумажных брюк, заглянув внутрь и спросив, "перестала ли она надевать обноски Тори," что ничуть не увеличило ее уверенности в себе.

"Пойдем," сказал он. "Мэлис уже закусил удила и собирается выезжать. Но ему не удастся пообедать до самой полуночи, Сюзи Эриксон такая неорганизованная."

Когда она дошла до нанятой Мэлисом машины, Фэн сказала: "А вон Мэри Джо."

На Мери Джо была белая рубашка с надписью "Кэрола Кеннеди в президенты," сделанная спереди большими синими буквами. "Подождите," окликнула она их. Когда она подошла поближе, они увидели, что у нее заплаканные глаза и она расстроена.

"Мое дорогое дитя," озабоченно сказал Мэлис. "В чем дело?"

"Это из-за Дино," всхлипнула она.

"Что с ним случилось," в ужасе сказала Фэн.

"Мэнни валял дурака в самолете. Они думают, что у него, наверное, что-то очень сильно болело. Это был самолет Дино. Он его вел. Он хотел приземлиться в пустыне, но вез не только своих, а и лошадей Кэрол, и в этом случае многие из них могли погибнуть, местность была такая гористая, поэтому ему пришлось пристрелить Мэнни."

"Господи," сказал испуганный Руперт. "Они, наверное, могли сделать ему укол успокоительного?"

"Они пытались. Это ничуть не помогло."

"А где теперь Дино?" спросил Мэлис.

"Выгрузил двух лошадей Кэрола и потом самолетом повез тело Мэнни домой."

"На ком он теперь будет ездить?" спросил совершенно растроившийся Джейк.

"Ни на ком," всхлипнула Мери Джо. "Поэтому-то все так ужасно. Мэнни был нашей звездной лошадью, совершенно верно, но в действительности он был единственной лошадью Дино. Его отец болел и запустил дела на конюшне."

"Вернется ли он вообще на игры?" прошептала Фэн.

"Он сказал Кэролу, что не сможет присутствовать на них, особенно после всех этих долгих лет тяжелого труда. И он просто обожал Мэнни. Я только что пробовала позвонить ему домой, но его мать сказала, что он слишком расстроен, чтобы с кем-нибудь разговаривать."

"Он, конечно же, может ездить на чьей-нибудь лошади?" сказал Руперт. "Он действительно ваш лучший наездник."

Мэри Джо позволила себе слегка улыбнуться.

"Спасибо," сказала она.

"Ну, почти," сказал Руперт.

"Дино не сможеть поступить так ни с кем - забрать лошадь, особенно сейчас, зная как много труда в нее вложено."

"Это кажется мне ненормальным," сказал Руперт. "Если бы я был руководителем вашей команды, то посадил бы его на одну из лошадей Кэролла."

"Я так сожалею," сказал Мэлис. "Я напишу ему завтра. Это большое горе."

"Но чрезвычайная удача для нас," сказал Руперт, в полголоса, когда Мэри Джо отошла достаточно далеко, чтобы сообщить Людвигу и Хансу.

"Это совершенно неуместно," сказал Мэлис. "Дино безусловно собирался соревноваться за золото."

"Совершенно верно," сказал Руперт. "Лучше пойдем и пообедаем."

"Думаю, что вернусь в деревню," сказала Фэн высоким безжизненным голосом. "Мне вдруг стало нехорошо. В конце концов, сейчас в Англии четыре часа утра."

"О, перестань, дорогая," сказал Руперт. "Пойдем и посмотрим на это изумительное место. У них даже в собачьей конуре есть джакузи. Парочка "Кровавых Мэри" и хороший бифштекс и ты почувствуешь себя как на вершине мира."

"Честно, меня лихорадит," сказала ужасно побледневшая Фэн.

"Ты уверена?" сказал Джейк, который, казалось, был ошеломлен известием о Мэнни. "Я пойду с тобой."

"Не надо, со мной все будет в порядке."

Вернувшись в Олимпийскую деревню, Фэн пришлось подыматься четыре пролета по лестнице пешком, потому что некоторые спортсмены из Ганы, никогда раньше не видевшие лифта, целыми днями напролет катались вверх-вниз. Несмотря на разговоры о плохом самочувствии, Гризел, слава Богу, в комнате не было. Бросившись на постель, Фэн почувствовала, что Игры потеряли для нее всякое значение. Провалится ли она в следующий понедельник или через неделю в воскресенье, какое это будет иметь значение.

Бедный Дино, продолжала она шептать,ох, бедный, бедный Дино. Ошеломленная, она достала коробку с письменными принадлежностями. Не подходила ни бумага с Дональдом Даком, ни открытка с атлетом, бегущим с Олимпийским факелом. Она вырвала страницу из своего дневника с надписью вверху "Декабрь" - какой-то подходящий зимний день из будущего, когда жизнь больше не будет иметь никакого значения.

"Мой самый дорогой Дино," писала она, "я только что услышала о Мэнни. Не могу придумать, что сказать, кроме того, что мне очень жаль. Я тоже любила его. Я знаю, что ты сейчас переживаешь. Не могу придумать, что сказать о моем поведении прошлой зимой, кроме того, что я очень сожалею о происшедшем. Искренне тебя люблю, Фэн."