Стендаль: Жизнь Наполеона

Стендаль

ЖИЗНЬ НАПОЛЕОНА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Nam neque te regni summa ad fastigia vexit Lucinae favor et nascendi inglorius ordo, Vivida sed bello virtus tutataque ferro

Libertas.

Aldrich, 1669, 50, 497[1].

Это жизнеописание объемом в триста страниц inoctavo есть произведение двухсот или трехсот авторов. Редактор лишь собрал те фразы, которые показались ему верными. Поскольку каждый имеет определенное суждение о Наполеоне, это жизнеописание никого не сможет удовлетворить полностью. Одинаково трудно удовлетворить читателей, когда пишешь о предметах либо малоинтересных, либо представляющих слишком большой интерес. Каждый последующий год обогатит нас новыми сведениями. Знаменитые люди умрут; будут издаваться их мемуары. Эта книга есть изложение того, что нам известно на 1 февраля 1818 года. Через пятьдесят лет придется наново писать историю Наполеона каждый год, по мере выхода в свет мемуаров Фуше, Люсьена, Реаля, Реньо, Коленкура, Сьейеса, Лебрена, и пр., и пр.

[1] Ибо к высшей и твердой власти в государстве тебя вознесла не благосклонность Луцины, и рождение твое бесславно, а живая доблесть в войне и защищенная железом свобода. Олдрич, 1669, 50, 497 (лат.).

ГЛАВА I

Quelle partie du monde habitable n'a pas oui les victoires de ce grand homme et les merveilles de sa vie? On les raconte partout; ie Francais qui les vante n'apprend rien a l'etranger et quoi que je puisse aujord'hui vous en rapporter, toujours prevenu par vos pensees, j'aurai encore a repondre au secret reproche d'etre demeure beaucoup en dessous. Bossuet: Oraison funebre du prince de Conde[1]. Я пишу историю Наполеона в ответ на пасквиль. Безрассудное начинание, ибо пасквиль этот написан самым талантливым пером нашего столетия и направлен против человека, уже четыре года страдающего от мести всех держав мира. Я связан в выражении своих мыслей, лишен таланта, а мой благородный противник располагает поддержкой всех судов исправительной полиции. Вдобавок, помимо громкой его славы, этот противник обладал большим состоянием, был широко известен в европейских салонах и пользовался всеми преимуществами высокого положения в обществе. Он возвеличил даже людей безвестных, и посмертная его слава, без сомнения, воодушевит всех тех благородных писателей, которые всегда готовы посочувствовать злополучию власти, какова бы ни была сущность ее. Нижеследующий очерк не есть история в собственном смысле этого слова; это - история для современников, очевидцев событий. Наполеон родился 15 августа 1769 года в Аяччо, от Конде. Карла Бонапарте и Летнции Рамолини. Его отец, человек отнюдь не бездарный, служил под начальством Паоли, а после того как Франция заняла остров Корсику, несколько раз избирался депутатом от дворянства. Семья эта родом из Тосканы, точнее говоря, из городка Сан-Миньято, где она обитала в течение нескольких веков. Историк Мадзукелли упоминает о некоторых членах этой семьи, составивших себе имя в литературе. В 1796 году в Сан-Миньято еще жил представитель этого рода; он был кавалер ордена св. Стефана, человек богатый и весьма уважаемый, гордившийся своим родством с юным полководцем, завоевавшим Италию. Когда Наполеон был всемогущ, льстецы разыскали - или состряпали - документы, доказывавшие, что он происходит от тиранов, в средине века властвовавших в Тревизо, - утверждение, по всей вероятности, столь же мало обоснованное, как и домыслы эмигрантов, силившихся изобразить его выходцем из низов. Его старшая сестра воспитывалась в Сен-Сире. Это одно уже доказывает, что Бонапарты принадлежали к старому дворянству. Имя Наполеон очень распространено в Италии; это - одно из имен, принятых в семье Орсини; у Бонапарте оно стало встречаться после того, как они в XVI веке породнились с семьей Ломеллини[2]. Граф де Марбеф, управлявший Корсикой, был почитателем г-жи Летиции Бонапарте; по его ходатайству Наполеона приняли в бриенский коллеж. Он поступил туда в очень юном возрасте. Выделяясь своими способностями к математике и необычайным пристрастием к чтению, он, однако, раздражал своих наставников упорным нежеланием изучать латынь по обычному методу. Все попытки заставить его заучивать латинские стихи и основы грамматики были тщетны: он неизменно отказывался писать сочинения на латинском языке и разговаривать на нем. В наказание за это упрямство его заставили просидеть в коллеже лишний год или два. Эти годы он продел в одиночестве, в угрюмом молчании; он никогда не принимал участия в играх товарищей, никогда не заговаривал с ними. Мечтательный, молчаливый, необщительный, он был известен среди них своею страстью подражать манерам и даже речи великих людей древности.