Том Стоппард - Аркадия

Бернард (внезапно). Плюх - хлюп.

Ханна. Что-что?

Бернард. Это моя теория. Из плюха, то есть общения с водой, всегда получается хлюп: или ботинки хлюпают, или нос... А страхолюдинами, кстати, в некоторых странах называют пугала, которые ставят на поля нагонять страху на птиц и коров, а вовсе не на людей.

Бернард производит на Ханну все более и более неприятное впечатление, но сам об этом не подозревает и продолжает безмятежно болтать. Ханна смотрит на него пристально.

Ханна. Мистер Павлини, вы ведь по делу? Чем могу служить?

Бернард. Ну, во-первых, меня зовут Бернард. Давайте уж по имени, запросто.

Ханна. Хорошо, спасибо.

Подходит к стеклянной двери и принимается стучать облепленными грязью туфлями друг об дружку, соскребать и стряхивать с них комья глины.

Бернард. Ваша книга! Это настоящее откровение! Каролина Лэм предстает в ней совершенно иной! Я взглянул на нее вашими глазами и точно узнал заново! Стыдно признаться, я никогда не включаю в лекции ее прозу, а ведь вы правы: она совершенно удивительна. Вообще начало девятнадцатого века - мой период. Я люблю его самой нежной любовью.

Ханна. Вы преподаете?

Бернард. Да. И пишу. Как вы, как все мы, хотя мои книги не раскупаются так успешно, как ваша "Каро".

Ханна. Я не преподаю.

Бернард. Нет? Что ж, за это вас можно только уважать! Возвратить потомкам забытого писателя - завидный удел. Мечта английского профессора...

Ханна. А как же лекции? Студенты?

Бернард. Подумаешь! Щенков надо бросать в воду, пускай барахтаются... Так что примите мои самые искренние поздравления. Полагаю, теперь кто-нибудь наверняка издаст oeuvre Каролины Лэм.

Ханна. Да, возможно.

Бернард. Великолепно! Браво! Даже просто как документ, проливающий пусть слабый, пусть отраженный свет на характер лорда Байрона, ваша книга неизбежно будет...

Ханна. Бернард, так, кажется?

Бернард. Да.

Ханна. Я надеваю туфли.

Бернард. Почему? Вы уходите?

Ханна. Нет. Просто хочу пнуть вас в задницу. И побольнее.

Бернард. Вас понял. Перехожу к делу. Эзра Чейтер.

Ханна. Эзра Чейтер.

Бернард. Родился в Твикенгеме, графство Мидлсекс, в 1778 году. Автор двух поэм. "Индианка" - опубликована в 1808 - и "Ложе Эроса" - опубликовано в 1809 году. После 1809 года никаких сведений. Исчез с горизонта.

Ханна. Понятно. Что дальше?

Бернард (лезет в портфель). Чейтер связан с поместьем Сидли-парк. (Достает из портфеля "Ложе Эроса". Читает написанную от руки дарственную надпись.) "Моему щедрому другу Септимусу Ходжу, который всегда готов отдать все лучшее, - от автора, Эзры Чейтера. Сидли-парк, Дербишир, 10 апреля 1809 года". (Передает ей книгу.) Смиренный раб в вашей власти!

Ханна. "Ложе Эроса". Хорошая вещь?

Бернард. Весьма любопытная.

Ханна. И вы думаете выжать из этого Чейтера книгу?

Бернард. Нет-нет, от силы статью для "Вестника новейших исследований по английской литературе". О Чейтере очень мало известно. Почти ничего. В "Словаре национальных биографий", разумеется, ни слова: ко времени его подготовки он был уже совершенно забыт.

Ханна. А родственные связи?

Бернард. По нулям. И в базе данных Британской библиотеки нашелся только один Чейтер.

Ханна. Современник?

Бернард. Да. Но, в отличие от нашего Эзры, не поэт, а ботаник. Описал какую-то разновидность далий на острове Мартиника и умер там же от укуса обезьяны.

Ханна. А Эзра Чейтер есть в каталоге?

Бернард. Только в периодике. Упомянут дважды, поскольку на каждую его книгу давали пространную рецензию в "Забавах Пиккадилли". Был в те времена такой листок, выходил трижды в неделю в большом формате. Но сведений, кроме имени автора, никаких нет.

Ханна. А это вы где откопали? (Кивает на книгу.)

Бернард. В частной коллекции. На следующей неделе мне предстоит читать в Лондоне лекцию, и я хотел бы рассказать о Чейтере, он представляется мне весьма любопытным. Поэтому всевозможные детали - о нем или об этом Септимусе Ходже, любые нити, любые имена... Буду чрезвычайно признателен.

Пауза.

Ханна. Гм... Что-то новенькое. Лебезящий академик.

Бернард. Ну что вы...

Ханна. Так и есть, не отнекивайтесь. Прежде академики мен только по плечу похлопывали: пиши-пиши, мол, девочка, почитаем.

Бернард. Невероятно!

Ханна. Очень вероятно. Байроноведы - вся шайка - и вовсе ширинки порасстегивали и облили мою книгу - от избытка снисходительности. Да, кстати, где вы препо... То есть где барахтаются ваши студенты?

Бернард. Э... В Сассексе.

Ханна. В Сассексе... (На миг задумывается.) Солоуэй. Да, точно, Солоуэй. Вылил свою струю - мощную, на тысячу слов - в "Обсервере". Кыш, мол, с чужих угодий, тут мы пасемся. И под зад шлепнул напоследок - чтоб побыстрей выкатывалась. Солоуэй из Сассекса. Вы должны его знать.