Том Стоппард - Аркадия

Джелаби. Но он дохлый.

Септимус. Убит. Леди Томасина любит пирог с крольчатиной.

Джелаби неохотно забирает кролика. На нем пятна крови.

Джелаби. Господин Ходж, вас искали.

Септимус. Захотелось поспать этой ночью в лодочном павильоне. Я не ошибся, от ворот действительно отъехала карета?

Джелаби. Карета капитана Брайса. С ним уехали господин и госпожа Чейтер.

Септимус. Уехали?

Джелаби. Да, сэр. А лошадь лорда Байрона оседлали еще к четырем утра.

Септимус. И лорд Байрон уехал?

Джелаби. Да, сэр. Все на ногах, дом бурлит всю ночь.

Септимус. Но у меня его охотничьи пистолеты! Что с ними делать? На кроликов охотиться?

Джелаби. Вас не было в комнате, вас искали.

Септимус. Кто?

Джелаби. Ее сиятельство.

Септимус. Она заходила ко мне в комнату?

Джелаби. Я сообщу ее сиятельству, что вы вернулись. (Направляется к двери.)

Септимус. Джелаби! А лорд Байрон не оставлял для меня книгу?

Джелаби. Книгу?

Септимус. Он брал у меня книгу. Почитать.

Джелаби. Его светлость не оставили в комнате ничего. Ни монетки.

Септимус. Хм... Ну, будь у него монетка, он бы ее непременно оставил. Держите-ка, Джелаби, вот вам полгинеи.

Джелаби. Премного благодарен, сэр.

Септимус. Так что тут стряслось?

Джелаби. Сэр, от слуг все держат в тайне.

Септимус. Ладно, будет вам. Или полгинеи уже не деньги?

Джелаби (вздохнув). Ее сиятельство повстречали ночью госпожу Чейтер.

Септимус. Где?

Джелаби. На пороге комнаты лорда Байрона.

Септимус. А... Кто же из них входил и кто выходил?

Джелаби. Выходила госпожа Чейтер.

Септимус. А где был господин Чейтер?

Джелаби. Пил бренди с капитаном Брайсом. Лакей поддерживал огонь в камине до трех часов по их приказу, сэр. А потом наверху начался скандал и...

Входит леди Крум.

Леди Крум. Ну и ну, господин Ходж!

Септимус. Миледи...

Леди Крум. И вся эта затея - чтобы убить зайца?!

Септимус. Кролика. (Она бросает на него пристальный взгляд.) Да, вы правы. Зайца. Просто он очень похож на кролика.

Джелаби направляется к двери.

Леди Крум. Принесите мой настой.

Джелаби. Слушаюсь, миледи.

Выходит. В руках у леди Крум два прежде незнакомых зрителю письма во вскрытых конвертах. Она бросает их на стол.

Леди Крум. Как вы посмели?!

Септимус. Это мои личные записи, и прочитаны они без разрешения. Вы не можете меня обвинять.

Леди Крум. Письмо адресовано мне!

Септимус. И оставлено в моей комнате. Только в случае моей смерти вы...

Леди Крум. Какой смысл получать любовные письма с того света?

Септимус. Такой же, как с этого. Но второе письмо и вовсе адресовано не вам.

Леди Крум. Право матери - вскрыть письмо, адресованное дочери. Не важно живы вы, умерли или окончательно спятили. С какой стати вы учите ее размешивать рисовый пудинг? Бедняжку постиг такой удар! Смерть близкого человека!

Септимус. Кто-то умер?

Леди Крум. Вы! Вы, идиот вы этакий!

Септимус. А-а, понятно.

Леди Крум. Даже не знаю, какое из ваших сочинений сумасброднее. Один конверт набит рисовым пудингом, другой - скабрезными описаниями различных частей моего тела... Впрочем, одно из двух еще можно вытерпеть.

Септимус. Которое же?

Леди Крум. Хм... Какими бойкими мы становимся на прощанье! Ваш друг уже отбыл восвояси. И потаскушку Чейтершу с муженьком я тоже выставила. И братца моего заодно - за то, что привез их сюда. Таков приговор. Друзей надо выбирать с умом. Иначе - изгнание! Лорд Байрон - негодяй и лицемер. Чем скорее он покинет Англию, тем лучше. Ему под стать только левантийские разбойники.

Септимус. Вижу, это была ночь откровений и расплаты.

Леди Крум. Да. Уж лучше б вы с Чейтером прострелили друг другу головы благопристойно, со всеми церемониями, как подобает в аристократическом доме. А так, господин Ходж, здесь не осталось никаких секретов. Все выплеснулось наружу - среди воплей, клятв, слез... К счастью, мой супруг с раннего детства питает пристрастие к стрельбе и потому давно оглох на одно ухо. А спит на другом.

Септимус. Боюсь, я все-таки не понимаю, что случилось ночью в этом доме.

Леди Крум. Вашу шлюху застали в комнате лорда Байрона.

Септимус. А-а... И кто же ее застал? Господин Чейтер?

Леди Крум. Кто же еще?

Септимус. Простите, мадам, простите великодушно за то, что я ввел в ваш дом моего недостойного друга. Он еще поплатится. Даю слово, я призову его к ответу!

Леди Крум хочет что-то сказать, но в эту минуту входит Джелаби с "настоем". Это оловянный подносик на ножках с чайничком, подвешенным над спиртовкой. Еще на подносике чашка, блюдце и серебряная "корзинка" с сухими травами и чайными листьями. Джелаби ставит подносик на стол и, готовый помочь, остается рядом.