Вячеслав Вигриян - Перемещенный

— Улуша, — повторил Cероглазый и медленно поднялся на ноги. Его и сейчас слегка покачивало, однако он уже был полон решимости жить дальше. И изводить ее, Улушу, своими приставаниями. А может быть он опять ее выгонит: скажет пару-другую резких слов, после которых Улуше самой захочется забежать куда подальше. Демон вновь что-то произнес на своем нелепом языке. Ну что ему еще надо? Улуша искоса глянула на него, уловив в его голосе нотки искреннего раскаяния. Прощения просит демон. Ну и пускай себе. У нее, Улуши, есть гораздо более важные дела, чем выслушивание извинений от какого-то паршивого, побитого молью демона! Пускай перед своими слугами извиняется. Их, наверное, уже убили давно. А может быть и нет. А, впрочем, ей все равно. Улуша улучшила момент, когда демон на миг отвернулся и набросила на себя мару. Ладно, она поможет Сероглазому, раз уж того требует Животворящий. Но поможет по-своему.

Улуша не без удовольствия понаблюдала, как расширились от удивления глаза Сероглазого, когда он обернулся. Затем появилась вновь, словно соткавшись из воздуха. Демон и вовсе остолбенел. Уж не перегнула ли она палку? А то ведь еще чего доброго и в обморок грохнется этот здоровенный бугай.

Но бугай не грохнулся. Просто протянул свою лапу и потрогал Улушу, словно надеялся, что она всего лишь плод его больного воображения. Улуша поймала его протянутую руку, прикрыла на мгновение глаза, сосредотачиваясь, и создала мару для них обоих.

Казалось, посланец Ада понял ее задумку. По крайней мере он не сопротивлялся, когда она вытащила его из шатра и, не таясь, повела в ту сторону, откуда слышались неприятные стрекочущие звуки.

Демонов обложили со всех сторон. Знатно обложили. Не иначе как все племя, от мала до велика, решило принять участие в этой веселой забаве. И скрыться слуги сероглазого никуда уже не могли. Да и куда скроешься то? Голая степь кругом. Так и лежали в траве, огрызаясь из своих палок да мысленно моля своего темного Бога о том, чтобы смерть их была не слишком мучительна. Как же им помочь? Улуша в задумчивости приостановилась. У ее ног лежал молодой парень с видавшим виды серпаком в руках. Тот еще воин — даже лук не удосужился с собой прихватить! А если создать одну мару на всех? Хватит ли сил удержать ее хоть какое-то время? В любом случае попробовать стоит, иначе Сероглазый сам рванется туда и не колеблясь примет смерть. Она чуяла это по тому, как напряглась его рука. Хорошо, Улуша попробует, раз уж такова воля самого Володаря.

К ее безмерному удивлению все слуги были живы. Двое залегли у громоздкой металлической палки — это она время от времени и издавала тот самый стрекочущий звук, что был так неприятен Улуше. Еще один, самый толстый, прикрывал им спину. Улуша посмотрела на главного демона, который, словно ребенок, держался сейчас за ее руку. Указала глазами на слуг, потом свободной рукой очертила в воздухе круг и потрясла у него перед носом их сцепленными руками. Тот понимающе кивнул и проговорил что-то вслух. Демоны замерли, переглянулись словно не веря своим ушам. Затем заозирались вокруг с затравленным видом, на время позабыв даже о грозящей им опасности. Сероглазый вновь заговорил спокойным, бесцветным голосом, снова и снова объясняя им то, что Улуша умудрилась передать ему в один миг, прибегая всего лишь к помощи жестов. В конце концов его поняли: одновременно вскочили во весь рост, рискуя схлопотать стрелу, соединили свои руки с руками сероглазого и Улуши, образуя правильный круг. А вот теперь за дело. Она прикрыла глаза и расслабилась, всем своим естеством растекаясь по телам окружающих ее демонов. Отныне это был единый организм и звали его: Улуша. Хорошо, очень хорошо. А сейчас мара. Улуша представила как ее тело исчезает, растворяется в воздухе, превращаясь в благословенное НИЧТО. Это сработало. По крайней мере по ним никто не стрелял. Улуша побрела в сторону леса. Шла медленно, неторопливо — ведь теперь у нее было слишком много ног.

— Ах ты проклятый старый хрен! Нет, ну это же надо, а? — Степан, сидя у весело потрескивающего костерка в окружении своих ребят, уже по второму кругу рассказывал им свою историю о том, как он попал в этот мир. Про старого бомжа, поселившегося в его подъезде, который не ел, не пил сутками, а лишь постоянно сипел, словно сломанный водопроводный кран. Про то, как в один прекрасный день он напился с товарищем, а старик подстерег его в подъезде и отправил даже не к праотцам, нет. А прямиком сюда, да еще с таким жутким похмельем, что он едва не помер от жажды. И про партизан рассказал, и про немцев. Все как на духу, без утайки. И про то, как спасать их бросился когда они на засаду напоролись — напролом через селение сиртей, ориентируясь на звук выстрелов.