Вячеслав Вигриян - Перемещенный

Степан привычно брел по степи, утопая по колено в траве. Рядом с ним шла Женя, рассеянно покусывая на ходу высохший колосок. Раннее утро. Пастухи еще не вывели на пастбища свой скот, селение спит. Самое время для работы. Их время.

Да, селение явно было старым. Степь — словно подстриженный садовником газон, лишь кое-где попадаются нетронутые участки. Он навел бинокль на чернеющую вдали точку. Клещ. То ли мертвый, то ли просто спит. Возможно отбился от стада и теперь ожидает, когда же его найдут. От селения далеко не уходит. Зачатки интеллекта? Нет, врядли. Степан с отвращением глянул на уродливую морду с фасеточными глазами. Не может быть у таких тварей интеллекта. Просто обязано НЕ БЫТЬ.

Женя брела молча. Осуждает? За что, спрашивается? Как ей объяснишь, что не было у него ничего с этой нагловатой дикаркой? Да и вообще с какой стати он должен что-либо ей объяснять? Степан упрямо сжал губы. Не хочет говорить с ним — не надо. Обойдемся как-нибудь. Он достал из кармана галету, захрустел упаковкой. Где-то вдалеке что-то громко ухнуло, затем воздух разорвала пара хлестких как бич винтовочных выстрелов. Так, откуда идет звук? Степан прислушался и был вознагражден четырьмя экономными пулеметными очередями. На востоке. Наши нарвались, значит.

— Женя, бегом!

Он рванул словно спринтер, на ходу рассчитывая траекторию бега. Нехорошо, если не сказать совсем дерьмово. Они прошли примерно треть пути, а значит выйдут едва ли не к середине селения. Каким образом помочь своим? Через все селение прорываться с боем? Нет, не вариант. Селение крупное, шатров на триста, не менее. Разнесут в пух и прах, и шагу не успеешь ступить. Не вовремя то как, а вот что теперь делать? Да они с Женей пока все селение обогнут, их товарищей давным-давно положат. Просто численностью задавят и все. Степан бежал, как ветер, даже не глядя, поспевает ли за ним Женя или нет. Наконец обернулся. Поспевает, еще как поспевает. Отстает буквально метров на пять. Так как же все-таки поступить? Еще немного — и они выйдут в пределы прямой видимости врага. Селение совсем рядом, мать его. «Что делать? Что делать?» — отбойным молотком долбила в голову бесполезная до безобразия мысль. А вот и селение. Первые шатры видны вдалеке.

— Женя, ложись! — он и сам упал на остывшую за ночь землю.

На востоке, судя по всему, бой разгорался уже нешуточный. Одна за одной рвануло сразу две «эфки», винтовочные выстрелы сливались в замысловатую мелодию с очередями «Максима». Хорошо стреляет Бавин, спокойно. Очереди кладет экономные, не паникуя и не доводя ствол до перегрева. Так, что у нас в селении? А вымерло словно селение. Похоже все рванули туда, откуда доносятся звуки боя. И наверняка берут бойцов его группы в кольцо. Картина эта настолько явно предстала перед Степаном, что он до боли сжал руки в кулаки.

— Идем через селение. Как поняла?

— Поняла, — она упала рядом с ним, тяжело отдуваясь.

«Не добежит», — внезапно озарило Степана. Уж очень нелегко дался ей этот кросс. Да и нога наверняка полностью не прошла. Болит она у нее, болит. Вон как губы сцепила. Ладно. Он быстро зашарил биноклем по окрестностям.

— Видишь вон тот пригорок?

— Вижу.

— Занимай на нем скрытую позицию. Будешь поддерживать нас огнем.

— Но почему? — девушка едва не плакала.

— Потому что там от тебя будет больше толку. Мы через селение на прорыв пойдем.

— Хорошо, — она больше не сопротивлялась, вполне ясно себе представляя насколько дорога сейчас каждая секунда.

Ну, с Богом. Не таясь. Степан поднялся в полный рост и рванул прямиком в селение, на бегу выдергивая парабеллум из кобуры. Винтовку свою он оставил Жене. Сейчас та была лишь помехой. Не успеет он на бегу сдернуть ее с плеча. А значит, долой лишний груз. И рюкзак бы тоже долой, если по-хорошему. Не работают мозги, не успевают вовремя обрабатывать информацию. А в рюкзаке, между прочим, гранаты. За поясом тоже парочка, но мало ли что? Нет, нужен рюкзак. Очень нужен.

А вот и шатер. Кажется, совсем рядом, но до него еще добежать надо. И чтобы не убили при этом желательно. Степан перемахнул невысокую деревянную оградку и помчался по загону, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ноги его ступают по черной копошащейся массе. Клещи. Миллионы клещей. Молодые еще, сравнительно небольшого размера, они явно были недовольны бесцеремонным вторжением чужака. Недовольны, но ничего не предпринимали. Или не успевали ничего предпринять? Армейские ботинки лихо топотали по хитиновым панцирям, выбивая из них нечто наподобие чечетки. Временами он наступал не туда, куда следовало и тогда из хоботка пострадавшего раздавался неприятный визгливый звук.