Арэку Сэнэрин - Дорога к себе. Начало пути (СИ)

Пытаясь глубоко вдохнуть, я остановилась, закрыла глаза. И что теперь? Надеяться на Берга? Может быть, глупо и наивно, но все-таки – пожалуйста…

Я не собиралась использовать свою силу и не мечтала о том, чтоб обойти сдерживающую магию кронцевых цепей, но, кажется, с помощью окружающего меня шума, я погрузилась куда-то вглубь своего сознания.

— Я же тебя просил! — услышала раздраженный голос Берга совсем рядом и, сразу же очень вовремя вернувшись в свое тело, успела восстановить равновесие.

Осмотрелась в поисках разбойника, однако не смогла выловить его в этой многоликой толпе, в которой нашла взглядом и парочку подражателей дэвэгеров. Вряд ли это были они сами, так как не вырядились в синюю форму. А вот возле помоста хватало разношерстных гер…

Ладно, значит, план «б»? Да уж, если бы он был, я ведь все равно ничего не придумала.

Бросила косой взгляд на свои желтые кандалы…

Можно пересилить их действие? Как это сделать намеренно?

Еще один толчок в спину, на сей раз легкий и все же вызвавший бурную реакцию довольных зрителей. Черт бы их всех побрал!

Лестница наверх, и вот я на помосте недалеко от своей сокамерницы.

Дух перехватило от открывшегося мне вида: та самая площадь, через которую мне приходилось не раз пробегать, теперь просто кишела жителями Палавана разных возрастов, полов и народов. Все возбужденные, радостные, безумные. Их было намного больше, чем когда меня продавали. Хотя, кажется, тогда мы находились где-то в стороне, поэтому только сейчас я заметила монумент справа от этого помоста: здоровенная гильотина высотой с кирпичные дома, черная и блестящая, с наточенным громадным лезвием, а близ нее поменьше размером стояла настоящая.

Я сглотнула, чувствуя, как по телу разливается холодная волна страха и перевела внимание на золотое пятно позади памятника.

С крыш всех домов, огородивших площадь, свисали огромные полотна ткани, изображавшие лишь две картинки, чередующиеся друг с другом. На темно-сером фоне ярко выделялся золотой щит с черными трещинами, отходящими от пролома в центре, из которого торчал не менее черный меч. Лишь сейчас, вспомнив флаг капитана Рокка и нашивки у гер, поняла, что это значит. Золотой щит, о котором пел Берг – это символ Братима, а черный меч, уверена, принадлежит Богу смерти.

Рядом с таким флагом всегда находился другой: на картине в ярком свете полной луны виднелся мощный черный дракон, от тела которого вились тонкие струи дыма. Прямые рога вдоль широкой шеи, едва различимые на фоне туловища, пылали таким же черным огнем. А красные глаза раскаленными углями светились в темноте.

Это подавляло, заставляло сходить с ума, вызывало приступы паники. Чтобы не видеть пугающую бестию, опустила взгляд, но снова нарвалась на маленькую гильотину, своим видом трепавшую нервы. А через пару метров от нее на возвышении, подобно нашему помосту, примостилась виселица. Здесь же, в трех метрах от меня и моей сокамерницы – над плахой с секирой наперевес палач в форме оэнгера. Внизу, поодаль от толпы – несколько лошадей и высокий столб, окруженный кучей соломы и дров.

Пытки на любой вкус, да?! Да чтоб этот мир!..

— Я София, — представилась мне сокамерница, разряжая обстановку и прерывая мои отчаянные мысли. — Не бойся, умирать не страшно, — снова ее фирменная улыбка, но в этот раз с грустью в глазах.

Не страшно? Что за бред она несет?!

— Вперед, — тихо и равнодушно произнес оэнгер, стоявший рядом с ней, и, взяв ее под локоть, повел к палачу.

Я замерла, не в силах пошевелиться. Страх парализовал каждую клеточку моего тела. Что могу сделать? Что должна? Могу ли я хоть что-нибудь?! И почему не в состоянии произнести и звука? Сдвинуться с места. Хотя бы на шаг. Ну же…

Тяжелая ладонь моего конвоира упала на плечо, заставив вздрогнуть и судорожно вдохнуть.

— Наслаждайся последними минутами своей жизни, — впервые за все время дэвэгер выразил что-то кроме ненависти. И даже наоборот: искреннее сочувствие, понимание.

Последними минутами?.. Да ни черта подобного!

Посмотрела на Софию с полной решимостью спасти и ее, и себя, но нарвалась на ее взгляд, кроткий, спокойный, осмысленный. Я притихла, не спуская с нее глаз. Почему она смирилась? Что мне?..

— Софи́я Од’ю́рэн Зерт, — громко и четко пронеслось над площадью сильным, властным мужским голосом, и толпа в тот же миг стихла, — обвиняется в совершении особо тяжкого преступления: убийства дэвэгера. — Снизу раздались какие-то уж больно искусственные пораженные вздохи. Да вам же плевать, что она сделала, лишь бы ее сейчас порешили! — Приговаривается в день бога смерти Рокка к смертной казни через лишение головы. ― Толпа взорвалась восторженными криками.