Михаил Дулепа - Господин барон

У меня еще было время, так что заглянули. Граф-модельер оказался неплохим собеседником, но почему-то все темы сводил к одному:

– Как барон фон Гравштайн вы можете претендовать на трон Нейморики, через вашего дальнего предшественника, Эгроина Гравштайна. И, таким образом, на трон некоторых европейских государств, к примеру, на все ту же Британию… ну, или точнее, на Англию.

– Право лишь тогда право, когда оно подтверждено силой.

– Приятно видеть настоящую эскенландскую практичность!

– Скорее – римскую. Румыния, все-таки, последняя из провинций старого Рима, окруженная тьмой невежества.

Чем-то наш разговор напоминал те суматошные годы, когда постоянно приходилось доказывать, кто ты есть, кто за тобой стоит и кто тебя знает – причем не факт, что хоть в одном твоем слове была хоть капля правды. Главное, чтобы верили твоим словам, типа «Да за меня вся Слободка подпишется! Да я с самим Черепом работаю!» Впрочем, что-то подобное об аристократии я всю жизнь подозревал. Формулировки чуть-чуть гламурнее, а суть та же.

Не съездить ли на могилку к старине Карлу Иерониму Фридриху, не похвастаться ли своими подвигами, как барон – барону? Тем более, от моего баронства недалеко…

– Так что, в принципе, вы можете претендовать на герцогский трон.

– Скажите, любезный граф, может, у меня и на трон Франции есть права?

Он нервно ерзнул взглядом, но, прежде чем ответил, я перебил:

– Так, все! Не продолжайте, а то мне в самом деле придется Париж завоевывать!

– Знаете, друг мой, – он оглянулся по сторонам и неожиданно тяжело вздохнул, – я был бы не против… Да и не только я.

Нет уж! Зачем мне столько арабов и шампанского?

Минуту помолчав, я спросил, переводя тему:

– И как это у вас под рукой оказались нужные люди?

– О, мой дорогой Александр, еще вчера я понял, что вы из тех людей, которые плохо вписываются в цивилизованные рамки. Есть у вас в лице что-то такое… – Он неопределенно пошевелил пальцами, и я со вздохом подсказал:

– Пиратское?

– Точно! Именно! – Де Нюи вдруг отчетливо щелкнул, переключаясь и уходя куда-то в себя. – Пираты… но ведь в самом деле… отличная идея, как раз последний штрих!

Стараясь не представлять себе бородатых, одноглазо-одноруко-одноногих морских разбойников, наряженных в кружева «от Нюи», я невежливо посмотрел на часы. Роже, впрочем, уже что-то чертил на салфетке, иногда бросая на меня извиняющиеся взгляды. Не знаю, зачем он мне помог, но сейчас мы резко отдалялись друг от друга. Еще раз поблагодарив за участие и пригласив к себе в замок, я откланялся.

Звонок, такси, десять минут дороги, вокзал, поезд. На мое счастье, сегодня из города можно было выбраться без помех, так что час спустя я был уже далеко. Вокзал провинциального городишки, очень похожего на эскенландские. Кафе. Звонок.

Получасом позже мы гнали по дороге к границе с Бельгией в стареньком, совершенно не аристократическом «Фольксвагене». Мой сидящий за рулем «подельник» периодически мешал проглядывать появляющиеся в новостях сообщения о произошедшем и наконец не выдержал:

– Александэр… а что дальше?

С удовлетворением закончив еще один комментарий в дискуссии, я пожал плечами:

– Дальше? Об инциденте в музее станет известно всем заинтересованным лицам и охочей до сенсаций публике, и всем станет интересно – а что же, собственно, произошло? Сначала станут оправдываться французы, мол, у них ничего не крали, все это злобные наветы. Им, конечно, никто не поверит. После того как сами они меня арестовали и держали в застенках, любые их слова, противоречащие моим, будут восприняты именно как жалкое оправдание: люди всегда считают истиной то, во что верят, а верить в красивое ограбление гораздо приятнее, чем слушать скучные доводы властей. Шум в музее был? Был, вы сами его устроили, замкнув сигнализацию! Есть мнение, что Чаша подменена авантюристом, в смысле патриотом-эксенландцем? Есть! У нас целых двадцать человек сообщников, которые будут месяц хвастаться своей отвагой, и сотня очевидцев, которые «вспомнят» все, что угодно. Еще бы, мы им такое зрелище устроили!

Затем мы будем делать вид, что Чаша уже у нас, просто мы боимся за нее и прячем в разных местах под видом копий, и вот нам как раз поверят. Потом возмутятся испанцы, но у меня, по случаю, есть чем их успокоить.

Так что впереди несколько раундов переговоров, а потом тихо-мирно промелькнет где-нибудь сюжет, что произошел обмен историческими реликвиями, имеющими культурную ценность для братских, исторически связанных народов Испании и Эскенланда, да и Федерация не упустит шанса показать, что и она при делах, поэтому правдивые доводы Франции никто слушать не станет, всем выскажут, что да, Чашу украли, но не будем об этом, тем более что эски как благородный народ откупились. Нам преподнесут как «памятный сувенир» «копию» Чаши, я отдам эту «копию» вам, и вы, исполняя данный обет, отдадите ее в руки старика Эгельберта, который будет рад до смерти. Мы получим оригинал без преступлений и насилия, испанцы получат сопоставимую реликвию, федераты получат шанс показать фигу соседям, а французы… ну что же, «победили мы французов», им не привыкать! Франция прекрасна и так.