Юрий Иванович - Андрогин

Впереди теперь двигалась прозрачница и лучница из клана Рьяного Кабана, которая ориентировалась на местности. На первом же малом привале она объяснила и остальным своё видение ситуации:

– Сейчас поворачиваем резко вправо. И, если я все рассчитала верно, часа через два упрёмся в Резвое болото. Дальше надо двигаться опять вправо, вдоль него. И может, к полудню выйдем к «За Восточным».

– Чего так долго-то? – удивился кто-то.

– Слишком большой крюк даём, чтобы не встретиться к киюри. Они и сейчас могут на кратчайшем маршруте нам встретиться, и утром нас запросто догнать.

Это объяснение всех удовлетворило. Да и сам выбранный маршрут знающие лес аборигенки признали верным. Только землянка поинтересовалась:

– Почему такое странное название у болота: «Резвое»?

– Там точка схождения более трёх десятков Последних водопадов. Так что все речонки и каналы, имеющиеся вокруг, вытекают из болота, а не впадают в него. А уж всяких тварей в Резвом водится – туча. Одна другой опасней. Потому и рекомендуется от него бежать как можно резвей. Оттуда и название.

И компания, осмотрев ноги, обувь да оправившись, двинулась в путь.

Могло показаться странным, что за три минуты Гют уже оказался со своим арбалетом в группе отправляющихся воинов. И получилось, что самым последним к строю присоединился именно Шенгаут. Только и успел задать вопрос ученику:

– Ты под окнами Дамиллы подслушивал?

– Нет. Сразу стал готовиться, как старейшина к себе воеводу вызвала.

Далее в течение полутора часов и единым словом не удалось перекинуться. Все десять лучников мчались так, словно от того, успеют ли, решалась судьба всей общины. Двум арбалетчикам приходилось вообще выкладываться по максимуму, одному по неопытности, второму – по малолетству. На возраст никто скидок не давал: назвался воином – соответствуй.

С другой стороны, как не спешить? Ведь потеря четверых боевых товарищей крайне негативно скажется на моральном состоянии всего контингента воинов. Тут вроде одержана великолепная победа, пусть и с неизбежными жертвами со своей стороны, а оказалось, что всё равно двоих лапотней упустили. Вот теперь и приходится рвать жилы, пытаясь опередить недобитых монстров.

Надеяться, что четвёрка опытных дозорных победит пару шестилапых ящеров, тоже было нельзя. Шенгаут помнил, как мощно сражаются враги в ближнем бою, такие мечники и целый десяток могут перемолоть, сами оставшись в живых. Тем более в видении Дамилла высмотрела ясно: противники встретились случайно, практически столкнувшись друг с другом. Луки никто толком применить не успел, и дозорные бесславно погибли. Так что следовало спешить изо всех сил.

Успели вроде вовремя: ни трупов, ни следов стычки у приметного места не было. Так что хватило времени для организации засад сбоку от тропы. Использовали при этом недавний опыт молодой колдуньи: пусть тела в воде или в грязи, зато ящеры своим особым зрением людей раньше времени не рассмотрят. Договорились, что, как только звук шагов лапотней прозвучит рядом и станет удаляться, всем следует резко вскочить и стрелять. То есть решили свалить врагов метров за пятнадцать до их предполагаемого столкновения с дозором.

Шенгауту подфартило оказаться рядом с командиром отряда, и он начал перешёптываться с ним:

– Были подобные случаи, когда ящеры прятались в лесу, не сумев прорваться к порталу?

– Были. И часто. Иногда этим тварям удавалось прятаться несколько месяцев, а потом, дождавшись очередного нападения, уходить вместе с подельниками через портал на свой остров.

– То есть они старались пересидеть вынужденное пребывание здесь тихо и незаметно?

– Именно. Уходили в непролазные буреломы и там отсиживались.

– Ага. Иначе говоря, наверняка знали, на каком именно следующем «колесе» появятся их соплеменники с острова?

– Получается, что знали… сволочи!

– А вы не пробовали их брать в плен? Чтобы уже точно выведать место открытия следующего портала?

Командир отряда печально хмыкнул, догадавшись, о чём речь:

– Пробовали. И не раз! Порой с немалыми для себя потерями. Только всё это бесполезно… Пока без сознания, лапотни ещё живут. Но как только приходят в себя – отключают все болевые ощущения тела и в течение нескольких часов становятся безвольными, ни на что не реагирующими куклами. Затем умирают.

В мозгу у опытного фармацевта тут же высветились нужные формулы, нарисовались подходящие рецепты лекарств, настоек или иных средств, необходимых для разного влияния на человека. Затем они сопоставились со сведениями об имеющихся в общине травах и прочих полезных или крайне ядовитых растениях. Другой вопрос, выживет ли пациент после предстоящих экспериментов? Потому что в восьмидесяти процентах таких спонтанных опытов смертность «больного» чуть ли не гарантирована. Для любого медика врачебная этика превыше всего, и перешагнуть через принципы и клятву Гиппократа весьма сложно. Ведь одно дело убить врага в бою, другое – вливая в него приготовленную отраву. Будь это на Земле, Чернова не пошла бы на такое ни в коем случае. Даже предоставь ей для опытов приговорённого к казни смертника.