Михаил Ланцов - Русский медведь. Царь

– Да. Такой ход возможен. Но в этом случае вы их легко перебьете. Даже сотня конных или пеших стрелков с вашим оружием способна без особых усилий справиться в степи с тысячей. Как и то, что управлять такой армией совершенно невозможно. Вряд ли Император этого не понимает.

– Как и то, что хань подняли голову и не желают больше подчиняться маньчжурам, – возразил Владимир. – На юге восстание набирает обороты. А это значит, что уходить в густонаселенные районы для Императора очень опасно. Он может достаточно быстро сточить свою армию в постоянных стычках, а то и в серьезных битвах, если из Нанкина и Шанхая выступят те силы, что там уже оформились.

– Все так, – кивнул китаец. – Однако там у него есть шанс. Ведь у восставших нет единого руководства. Каждый сам за себя. А с вашей объединенной армией в поле встречаться после Цицикара он не решится. Слишком уж велика сила русского оружия. Говорят, там была настоящая бойня.

– Сорок две тысячи положили, – кивнул Меньшиков. – Если бы лето было жарким, то вряд ли успели бы похоронить.

– И это за один день боев! – воскликнул китаец. – Таких страшных потерь маньчжуры еще никогда не знали. А мы… мы для них достаточно слабы. Прорвавшись далеко на юг, они вполне могут закрепиться и продолжить войну, подчиняя одну провинцию за другой. Вы ведь туда не пойдете.

– Верно. Это не входит в планы моего отца, – кивнул Владимир. – Значит, их нужно разбить в Шэньяне.

– Запасов продовольствия там практически на полгода, – тяжело вздохнув, отметил китаец.

– И что с того?

– Я полагаю, что после Цицикара они воздержатся от атак на вас. И будут сидеть в обороне.

– Все эти месяцы?

– Да. А после просто уйдут из города и, обойдя ваши позиции, направятся в сторону Пекина. У вас очень мало войск, чтобы надежно обкладывать крупные города.

– А Император разве не боится наших пушек?

– Боится. Но также он понимает, что запас выстрелов к ним ограничен. Крупный город ими не разрушишь. Если же вы решитесь начать штурмовать Шэньян, то преимущество вашего оружия будет сведено на нет и вас получится задавить численностью.

– А если расстреляем все мины по городу, то наш огонь ослабнет, и они смогут попытать счастья в полевом сражении… – тихо продолжил мысль Владимир.

– Именно так, ваша милость, – кивнул китаец…

Исходя из сложившихся обстоятельств, объединенная русская армия заняла оборонительные позиции в двух километрах юго-западнее Шэньяна, перекрыв реку и направление на Пекин. Но никаких иных активных действий не предпринимала, ограничившись возведением укрепленного лагеря.

Лишь на двадцатый день начался обстрел города.

Владимир понимал, что мины к минометам расходовать совсем не резон, а потому решил пойти на хитрость и демонтировать два десятка корабельных орудий со шхун. То есть совершить шаг, которого не ожидал Император Канси.

Артиллеристы, разбившись на пять батарей по четыре орудия, разделили между собой сутки на ровные доли. Из-за чего в Шэньян каждые пять минут прилетал снаряд и днем, и ночью. Мерно. Методично. Без какой-либо спешки и суеты. А по реке подходили баржи с боеприпасами, которые сгружали с кораблей.

На двадцать седьмой день прибыла аэростатная команда, наконец добравшаяся с острова Южный, и развернула корректировку огня в четыре смены. Что, в свою очередь, резко подняло эффективность артиллерийского обстрела. Но и это еще не все. Быстро набросав карту города, разбив оную на квадраты, а также рассчитав координаты и углы возвышения, штаб объединенной армии спустил ее на батареи. Что позволило с аэростата передавать лишь номер квадрата, куда теперь нужно стрелять. Что, в свою очередь, очень серьезно повысило точность и оперативность корректировок.

На тридцать второй день в воздух поднялся второй аэростат, обеспечив круглосуточное наблюдение за полем боя. И отойти войскам тайно больше не представлялось возможным.

А потом наступил тридцать пятый день осады. Знаменательный прежде всего тем, что Владимир приказал увеличить интервал выстрелов с пяти до десяти минут. Еще через три дня – до пятнадцати. А на сороковой – так и вообще до получаса. Дескать, снарядов стало совсем мало…

Конечно, Император прекрасно понимал, что малые калибры в обстреле совсем не участвовали. Но ждать больше он не мог. Метким огнем оказались уничтожены почти все склады с продовольствием. Полегла значительная часть лошадей. Так что промедление становилось смерти подобно. Кто знает, какие силы собрали повстанцы и куда их направили. Ведь ничто не мешало им прийти на помощь русским, и тогда… тогда этот город вполне мог стать могилой для него и его людей. Поэтому на рассвете сорок первого дня осады маньчжуры стали выходить на окраину города и строиться для атаки.