Добрый жеребец Магнуса заржал, ударив пучеглазого копытами в грудь, так что бедолага улетел в бурелом, да там и затих – то ли убит, то ли ранен, недосуг сейчас было гадать. Поворотив коня, Арцыбашев ринулся на помощь к своей суженой – та умело отбивалась от натиска сразу с двух сторон, кривая татарская сабля порхала в тонкой девичьей руке, словно волшебная хищная птица. И, словно птица, рвала, клевала, ранила, вырывая кровавые куски!
– Рогатиной ее, рогатиной! – зажимая окровавленную руку, истошно заорал кто-то из разбойников. – Вот ведь девка, змея!
Побежали трое с рогатинами – но тут уж вступился Магнус, принял удар на себя… вернее на верного своего коня, тут уж рассуждать нечего, надобно было выбирать – конь или невеста. Захрипев, дернулся, заржал раненый жеребец, рванулся в последний раз да, хрипя, тяжело повалился на бок. Король успел спрыгнуть, длинным выпадом, с ходу, пронзив широкую грудь коренастого, с густой спутанной бородищей татя.
Со всех сторон слышны лязг клинков, стоны, крики и злая гнусная ругань. Как успел оценить Леонид, нападавших было человек двадцать, из них почти половина уже валялась в траве, остальные, впрочем, ничуть не ослабили натиск.
– Девку, девку стащи!
– Счас мы ее пищалью!
– Не! Живой бери, гадину!
– Маша, держись!
Отбросив шпагу, Арцыбашев выхватил из-за пояса верный ТТ, что прихватил с собою на всякий случай. В обойме еще оставалось четыре патрона…
Вот – первый…
Выстрел показался Леониду неожиданно тихим, особенно если сравнивать с грохотом ружей. Однако эффективность свою «Тульский Токарева» вовсе не потерял – бросившийся на княжну с рогатиною разбойник упал, отброшенный к елкам. Такая же участь постигла и второго – пуля угодила ему в голову. Третьим выстрелом Арцыбашев угомонил здоровущего парня с дубиной, а четвертый… С четвертым чуток потянул, выцеливая главаря. Присмотрелся, прислушался – кто тут распоряжается-то? Кого все тати слушают? Ведь не лезут бездумно толпой…
Ага! Вот он. Неприметненький сивобородый мужичонка в потрепанном армянке. В руке – польская сабля, не такая кривая, как татарская, более удобная в бою. Хотя это уж кто к чему привык…
– Тимоша, Мынька, пищалицы заряжай!
Ах, заряжай? Ну-ну…
Арцыбашев долго не целился – тут всего-то с десяток шагов было, не промахнешься. Выстрелил… Пуля вырвала из армяка клок.
Сивобородый словно бы налетел на какую-то невидимую стену, на миг застыл, посмотрел вокруг с неким немым удивлением и спокойно, не дергаясь, обмяк, мешком упав в мох.
– Овде-е-й! – заголосил кто-то. – Братцы! Овдея убили!
– Да мы из-за Овдея счас… В куски!!!
Снова загрохотали выстрелы, но король их не дожидался. Убрав главаря, быстро прыгнул на лошадь к Маше да, держась за девушку, погнал коня вскачь. Скакали не долго, на развилке Арцыбашев перехватил у невесты поводья:
– Тпр-р-ру! Слезаем.
Княжна удивленно вскинула брови:
– Зачем? За нами же…
– Именно поэтому. Живо давай, некогда.
Стащив девчонку с седла, король хлопнул коня по крупу:
– И-и-иди!
То же самое сделала и Маша. Лошадь покосилась глазом и тяжело поскакала дальше, быстро скрывшись за деревьями.
– Прячемся! Ну, не стой!
Беглецы едва успели пригнуться, как с полдюжины разбойников с гиканьем пронеслись мимо.
– Боюсь, они скоро поймут, что к чему, – княжна покусала губы. – Станут искать.
– Так надо спрятаться, – хмыкнул король. – И как можно лучше.
Они пошли в самую чащу, пробираясь буреломами, проваливаясь во влажную почву близ непроходимых болот. Арцыбашев рассуждал с оптимизмом: у беглеца сто дорог, у погони – только одна. Пока они эту единственную дорожку отыщут…
– Может, там, в малиннике?
Маша бросилась первой… и тут же остановилась: в десятке шлагов от нее вдруг возник из кустов огромный бурый медведь! Зарычав, зверь недружелюбно посмотрел на пришельцев. Леонид сунул руку к ТТ… увы! Патроны-то кончились! Эх, надо было хоть из машины пистолеты забрать. Так зарядить все равно не успели бы, да и стрелять – выдать себя с головой.
– Иди-иди, мед ведающий, – не отрывая взгляд от медведя, монотонным голосом вдруг заговорила девушка. – Иди своей дорогой, мы тебе не враги. Мы тебе не враги, малину твою не съедим, мед твой не скушаем. Иди своей дорогой, иди…
Странное дело, хищник вдруг успокоился, замотал тупой огромной башкой да, облизнувшись, скрылся в малиннике.
– Ну, Маша! Респект!
– Мы туда не пойдем, – девушка кивнула на кусты. – Нам бы вверх по ручью подняться.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу