Владимир Поселягин - Дитё. Князь

– Сейчас им не до этого. Делят освободившиеся места. А когда вспомнят обо мне, я уже буду крепко стоять на ногах.

– Если тебя не признают, то ни дом, ни усадьбы ты не купишь. Не сможешь.

– Да это и так понятно. Много у вас тут законов. Вон, даже производства иметь боярину невместно. Как только Глазов с посадником эти неофициальные законы обошли? Наплевали на них, что ли?

– Наверное, – пожал плечами Федор.

– Ладно, давай зови Семена. Разберусь с делами, и будем встречать Шереметьева. Ужин в корчме заказали?

– Всё самое лучшее.

– Вот и хорошо. Ступай.

Буквально сразу после Немцова в каюту прорвался Семён и затараторил от входа, но я жестом заставил его замолчать и усадил на стул.

– Успокоился? Теперь вдумчиво и подробно рассказывай, как у тебя день прошёл, есть ли новости?

– Есть, князь! – кивнул сияющий как новенький пятак Семен, доставая из-за пазухи помятый лист пергамента.

Взяв лист, я расправил его и стал вчитываться в каракули.

– Написано неплохо. Но явно второпях, не всё могу разобрать. Давай, ты мне всё своими словами расскажешь, что и как. Начни с усадеб, есть что в продаже?

– Да! – звонко воскликнул Семен и даже завозился на стуле от нетерпения. – Боярин Трофимов уезжает на земли московского царя и продает всё имущество, земли тоже. Правда, их у него немного, три деревеньки да усадебка, но она находится у берега Волхова, и пристань есть. Ещё у боярина был дом в Новгороде, но он его уже продал.

– Отличная новость. Боярин сейчас в усадьбе?

– Я говорил с его холопом, он сказал, что да. У боярина насад и ушкуй, вещи грузят. Потом они вернутся сюда.

– Хорошо. Завтра после встречи с Красновскими и решения дальнейшей судьбы своих людей отправимся на малом ушкуе к усадьбе. Поговорим с боярином и на земли посмотрим. Там, если что, и купим. Возьмем видоком кого-нибудь из соседей. Давай дальше, есть ещё что?

– Из производств ничего в продаже нет, хотя сейчас до драк доходит, борются за имущество воеводы. Родственников-то у него нет. Это всё.

– Новости ты отличные принёс. Вот тебе деньги за работу, купишь лакомства. Молодец, – протянул я несколько медных монет Семену. Тот таких огромных для него деньжищ не то что в руках не держал, не видел никогда. Поблагодарив, он забрал монеты и выбежал из каюты.

Следующим зашёл старший лазутчик Андрей Мельников.

– Докладывай, – велел я ему.

– Корабль принадлежит франкским немцам, не аглицким, – сообщил он мне первую весть.

– О как?! – оторвался я от бумаг, записывая доклад Андрея. За Семёном я уже записал, ведя свой дневник. – Те самые франки, которые не французы? Интересная информация… Давай дальше.

После доклада лазутчика стало ясно, что корабль называется «Святая Луиза». Пришёл он в Новгород с грузом мануфактуры, слитков хорошего железа и бижутерии. Капитан, он же владелец и купец Антуан Ревьер, торговец в третьем поколении. Это его третий приход в Новгород и, как всегда, прибыльный. На корабле тридцать шесть человек команды, сам корабль чуть больше «Беды», но имеет всего одну вертлюжную пушку. Продавать корабль, а уж тем более пушку Ревьер не собирался. Насчёт продажи корабля к нему уже обращались. Про пушку и так понятно.

– Ясно, – записав информацию, сказал я. – Что по купцу Шереметьеву?

– Много долгов, князь, сейчас многое распродает. Есть два морских насада. Пока не продал. Имеет две лавки в Новгороде, два кабака и корчму с постоялым двором. Дом двухэтажный. Продаёт лавку и кабак с насадами. Думаю, не хватит.

Под конец нашей беседы я снова уловил несоответствие внешнего вида лазутчика и его доклада. Слишком правильная речь. Такое пристало воину, но никак не сиволапому крестьянину, что мы наняли в землях Красновских.

Задумчиво посмотрев на него, я спросил прямо:

– Речь у тебя слишком правильная. Кто таков на самом деле?

Несколько секунд Мельников пристально смотрел на меня, потом опустил взгляд и ответил:

– Был личным слугой князя Земельского. Когда он попал в опалу к царю, бежал в земли Новгорода. Меня искали, сильно искали. Слишком много я знаю о делишках князя и царя, вот и пришлось прятаться под видом крестьянина. Настоящее моё имя Сергей Новодворский, из служивых.

– Понятно, – откинулся я на спинку стула. – Мне сразу бросилось в глаза несоответствие твоего вида и дел… Михайлов был в курсе? В подобное совпадение я не верю.

– Да, он знает, кто я. В молодости он у меня отроком начинал. Я его учил меч держать и таиться в засаде, когда воином был, потом он в Новгород к родственникам переехал. У него меня тоже искали.